Портрет

Я вспомнил, что начал именно с романа. Начитавшись в энциклопедических словарях про антов, которые в эпоху Великого переселения народов двинулись завоевывать Византию, в восьмом классе я начал писать роман под названием «Анты». Написал две части, до того момента, когда один из вождей антов Мезамир оказался в Константинополе. И тут выяснилось, что я ничего не знаю не только о дворце базилевса в столице мира, но и о домах простых ромеев. Видимо, нужно было все же своими глазами увидеть Константинополь, уже несколько столетий называвшийся Стамбулом.

Но говорить сейчас об этом своем опыте я не захотел.

— Не так все просто, — усмехнулся Слава.

Я понял, что к писательскому делу Кирзанов относится намного серьезнее меня.

— Все из-за того, что на телевидении работаю, — сказал я. — У нас красивых девушек много.

Теперь не нашелся, что сказать, Слава.

— Один–один, — сказал я. — Ничья.

— После первого тайма, — уточнил Слава.

Мы с ним, не сговариваясь, принялись разглядывать студентов института иностранных языков, который находился рядом с редакцией журнала «Полымя». В основном это были студентки.

— Вот среди кого надо выбирать жену, — сказал я.

— Может быть, — согласился Слава. — Хотя иногда проще выучить какой-нибудь иностранный язык.

Для меня изучение иностранных языков было сложным делом, и я промолчал.

— Как-нибудь прорвемся, — сказал Слава.

— Обязательно, — кивнул я.

Мы с ним одинаково смотрели на жизнь, хотя и писали совсем по-разному.

9

В конце рабочего дня позвонил Миша Сухно и предложил встретиться. У меня сегодня не было ни записи, ни монтажа, и я согласился.

— К кому это ты? — вышел из своего кабинета Тисловец.

— Свидание с девушкой, — ответил я.

Я знал, что фамилию Сухно нашему главному редактору лучше не называть.

Валентин Николаевич с подозрительностью посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Обычно мы с Сухно встречались на Круглой площади, но сегодня Миша предложил троллейбусную остановку напротив входа в ГУМ.

— Что случилось? — спросил я, подходя к Михаилу.

— Ничего, — пожал он плечами. — Пойдем в ресторан.

Я удивился. Рестораны Миша не любил почти так же, как и комсомольских начальников. Что-то все же случилось.

— В какой? — спросил я.

— В «Зарю».

В ресторане «Заря» я был всего раз, но тем не менее хорошо знал о нем из рассказов отца.

Мы тогда жили в Ганцевичах. Отец работал бухгалтером райпотребсоюза, и ему дали квартиру в доме бывшего панского лесничего. Одну половину дома занимал директор школы с женой, моей первой учительницей, вторую наша семья. По ганцевичским меркам квартира была большая, даже с залом, и в нем по выходным отец с друзьями играли в карты. Приходили главный врач больницы Шаповалов, инструктор райкома Шингель, еще кто-то. Как я сейчас понимаю, они и научили отца играть в преферанс.

— Костя, — сказал как-то отцу Шаповалов, — ты посмотри, кто у тебя сидит за столом. Все люди с высшим образованием, уважаемые личности. А ты?

— Что я? — вытаращился на него отец. У него была привычка таращить глаза, удивляясь.

— Не поступишь в институт — не станем с тобой играть в карты, — усмехнулся Шаповалов. — Преферанс игра для людей с высшим образованием.

И отец вынужден был поступить заочно в Минский институт народного хозяйства. Однажды он приехал с экзаменационной сессии, собрал всех нас, даже мою младшую сестру Гальку, и рассказал историю.

— Сдал очередной экзамен, — рассказывал он, — и зашел в ресторан поужинать. Заочники могут себе это позволить.

— А мне кофточку не на что купить, — сказала мама.

— У тебя этих кофточек!.. — махнул рукой отец. — Слушай, а то не буду рассказывать. Выбрал я, значит, в меню блюдо, там бефстроганов очень хороший, жду официантку. А она уже идет и несет на подносе бутылку красного вина, котлету с гарниром и мясной салат. «Извините, — говорю ей, — я еще ничего не заказывал». «И не надо заказывать, — отвечает она. — Сегодня у народного писателя Белоруссии Якуба Коласа день рождения, и каждый посетитель нашего ресторана получает от него в подарок салат, котлеты и вино». И ставит на стол поднос!

Галька долго сидеть на одном месте еще не умела. Она соскочила с табуретки и побежала, громко топая ножками, в сени. Меня тоже подмывало помчаться за ней, но меня удерживали глаза отца. Они у него были вытаращены значительно сильнее, чем обычно.

— Бесплатно?! — удивилась мама.

— Он же народный писатель! — сказал отец. — На личной машине с шофером ездит! Денег у него больше, чем у всех жителей Ганцевичей, вместе взятых!

— Не может быть! — не поверила мама.

— Может! — твердо сказал отец. — Сын, ты понял, кто такой настоящий писатель?

— Понял, — кивнул я. — Ты целую бутылку вина выпил?

— Еще и сто грамм водки добавил, — сказал отец. — А в этот ресторан, между прочим, много людей ходит, он рядом с ГУМом.

— Как называется? — спросил я.

— «Заря».

И вот мы с Мишей сидели в этой самой «Заре» и выбирали в меню, чем будем закусывать.

— Здесь бефстроганов хороший, — сказал я.

— Откуда ты знаешь? — посмотрел на меня из-под очков Миша.

— Знаю, — ответил я.

Говорить про Якуба Коласа мне сейчас не хотелось.