Портрет блондинки в голубом

Тимофей слушал ее вполуха. Все его внимание переключилось на ее молоденькую спутницу. Он впился губами в край стакана, не в силах двинуться с места. Что-то сковало его. Иногда так случается, что люди находят друг друга, и с первого взгляда на них снисходит понимание, что они две половинки единого счастья. Тимофей знал многих женщин, поскольку до своего заступления на пост директора мясокомбината вел весьма свободную жизнь, но ни одна из них не оставила в его сердце и следа. Некоторых он изредка вспоминал. У Ирочки были потрясающие серые глаза, у Светки отличная фигура, Лариска могла выпить бутылку водки залпом и не захмелеть, Фаина была настоящей бестией в койке, хотя с виду являлась воплощением невинности татарской девственницы: черная коса до пояса и скромный взгляд вечно опущенных в пол раскосых глаз… А девушка, стоящая в метре от него, была не понятно каких достоинств: и не такая уж красавица, просто миленькая. Да и вообще, он и знать-то о ней ничего не знал, даже имя ее ему не известно, но он вдруг почувствовал, что в этот момент решилась его судьба. Дальше все будет по-другому. А Маняше вдруг страшно захотелось воспользоваться советами Марго, которые еще минуту назад казались ей смешными. Она мучительно соображала, что бы такое сказать про Пушкина, чтобы сердце мужчины, стоявшего перед ней, дрогнуло. Он ей не то, чтобы понравился. Он ее притянул, как притягивает магнит железную болванку. Ей хотелось быть рядом с ним, говорить с ним и читать в его глазах хотя бы заинтересованность. Россомахин, в свою очередь тоже стоял как столб, пытаясь выдумать предлог, чтобы потащить Марго подальше от чужих ушей. И единственной, кто в сложившейся ситуации сохранила безмятежное спокойствие, была сама Марго.

— Мария Крапивина, — представила она в раз побледневшую Маняшу, — племянница Изольды Пушкиной. Кстати, той самой Пушкиной, муж которой владелец сети крупных супермаркетов «Домашний».

— Ох… — разом вырвалось из всех присутствующих, включая Россомахина. Последний даже вздрогнул.

— Мне сегодня просто везет на родственников владельцев сетей супермаркетов, — ухмыльнулся Тимофей и сделал робкий шаг в сторону девушки, — Что вы будете пить?

Та побледнела еще больше, кинула умоляющий взгляд в сторону Марго и, не найдя поддержки, пробормотала нечто невразумительное, больше похожее на: «Пушкин бы выпил сухого вина… наверное…».

Ее ответ поставил всех в тупик. Тарасов тоже глянул на Марго в полном недоумении. Но та лишь закатила глаза и поджала губки.

— Мне бы с вами потолковать, — неожиданно обрел уверенность Россомахин и, подойдя к Марго, взял ее за локоток…

Мао, до сей поры мирно дремавший у нее в руке, навострил уши и оскалился.

Его хозяйка бросила испепеляющие взгляды сначала в сторону Тимофея, затем на Маняшу и, фыркнув им обоим, милостиво улыбнулась Андрею:

— И как раз кстати. Я думаю, нам следует покинуть этих двоих, пока они не втянули нас в обсуждение жизнеописания Пушкина. Но имейте в виду, у меня свирепый охранник, — смеясь, она кивнула на свою собачонку, — Не смотрите, что он малюсенький, его мочевого пузыря с лихвой хватает на пару ботинок. Иногда я даже удивляюсь, откуда что берется.

С этим они бесцеремонно пошли прочь, оставив сконфуженных молодых людей конфузится дальше наедине друг с другом. Они и не подозревали, что за ними неотрывно следит человек, прислонившийся к колонне в другом конце зала.

Глава 7

Петр Бочкин потянулся и уставился на следователя Кутепова. Оба они пять часов без малого сидели в кабинете покойного Бурхасона, перебирая его деловые бумаги. За окном сумерки сменились ночной тьмой. Кутепов уже не раз намекал на то, что дома его ждут жена и дети, однако Петр, не обремененный семейными отношениями, все таращился в корявые записи деловых тетрадей художника. На его счастье последний прилежно вел свою бухгалтерию, однако, лишь ее. Ни о каких галереях, в которые он продавал картины, речи в тетрадях не было. И все-таки Петру удалось сделать открытие. Он пока не понимал, как его использовать в вопросе поиска портрета, но опыт ему подсказывал, открытие это было практически сродни великому.

— Вась, — частный детектив потянулся, — А ведь Бурхасон сидел в страшных долгах. Ни о каком великом состоянии и речи не идет. Так что можешь разочаровать его наследников. Им вряд ли удастся покрыть долги покойного, даже если они продадут этот дом, Бентли и все картины из его мастерской.

— О чем ты? — вяло вопросил Кутепов и зевнул, дабы не оставить сомнений, что тема финансовых дел убиенного его никаким боком не волнует.

— Ну, как же! — возмутился таким равнодушием Бочкин, — Во-первых, Бурхасон прилежно хранил все свои долговые расписки. Деньги он занимал отнюдь не в банках, а у частных лиц. Видимо, те давали ему беспроцентные кредиты. Во-вторых, расходы художника явно перекрывали доходы. Иными словами он едва сводил концы с концами, чтобы жить на широкую ногу, как это принято в обществе, в котором он вращался. Поэтому ему приходилось ежемесячно занимать крупную сумму денег. Вот тут все записано.