Портрет блондинки в голубом

— Послушайте, — Екатерина вздохнула, — а с этим никак нельзя подождать? Вы ведь в курсе, что Пабло… — она, по всей видимости, сглотнула сухой ком в горле, который неизменно возникал в последнее время, едва она произносила имя покойного босса.

— Да-да, конечно, — пришел ей на помощь Бочкин, — Именно поэтому я и должен встретиться с вами как можно скорее.

— Господи! — она вздохнула, — вы не представляете, как я сейчас занята. Наследники и представители различных фондов толпятся у дверей, необходимо провести опись имущества, а дом и мастерская до сих пор опечатаны. Я все свое время провожу в консультациях, перезвонах сборах подписей.

— Так ведь опись имущества — это как раз по моей части. Давайте пересечемся, а то больше времени потратим на телефонные переговоры.

— Ну, хорошо, — помявшись, согласилась она, — Сегодня в три устроит?

* * *

Екатерина Пискунова оказалась очень привлекательной девицей. Во всяком случае, по мнению Петра Бочкина. Он даже пожалел, что его лицо в данный момент напоминает плохо прожаренную котлету, поскольку ссадины подсохли, а синяки все еще остались. Если бы не его вопиюще непривлекательная внешность, он бы не преминул перейти на задушевный тон в разговоре и построить ей глазки. Секретарша покойного художника могла быть и его музой по совместительству, поскольку являла собой образец современной красоты: короткие темные, слегка вьющиеся волосы, большие черные глаза с длинными ресницами, скромный смуглый румянец, пухлые губки — все, что нужно девушке, чтобы завоевать мир. Плюс, тонкая талия, маленькая, манящая грудь и длинные ноги. Бочкин, как они и договорились, ожидал ее за столиком на летней веранде в кафе сада Эрмитаж. Она быстро подошла, села и, достав из сумочки сигареты, жадно закурила.

— Извините, я полдня провела на Петровке, а там все указы президента исполняются неукоснительно. Даже такие странные, как отмена курения в общественных местах, — с ожесточением проговорила она, и, подозвав официанта, заказала чашку кофе. Только после этого глянула на Бочкина, — так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Вы даже не поинтересовались, кто я, — не без обиды пробормотал он. Ему бы польстило, если она хотя бы обратила внимание на его ссадины. В конце концов, такой девушке, не часто приходится вот так запросто сидеть в кафе с мужчиной, у которого лицо, мягко говоря, не соответствует этикету.

— Насколько я помню, вы уже представились частным детективом. Вы разыскиваете какую-то картину Бурхасона. У него больше двух сотен полотен. Какая именно вас интересует? И чем я могу помочь?

Петр отметил для себя, что Екатерина привыкла брать быка за рога. Видимо, жизнь ее была слишком насыщена деловыми переговорами. А потому тянуть резину смысла не имело, иначе она поднимется и уйдет прежде, чем он успеет раскрыть рот.

— Одна из последних, — переходя на деловой лад, ответил он, — Двусторонняя, которая, по заверению моей клиентки, должна была находиться в мастерской на момент убийства.

— Хм… — девушка задумалась, — Что вы имеете в виду? И кто такая эта ваша клиентка?

— Маргарита Вячеславовна Телегина. Ее портрет писал Пабло Бурхасон для какой-то галереи в Конго.

— Понятно… — с какой-то странной задумчивостью протянула секретарша, — То есть Марго обратилась к вам.

Бочкин не сдержался и усмехнулся:

— Судя по всему, Марго и вас успела достать.

— Что вы? — улыбнулась Екатерина, — Марго замечательная. Все ее обожают.

— Впервые слышу что-то хорошее о своей клиентке. Следователь Кутепов крестится при упоминании ее имени.

— Это и понятно, — потупила глаза секретарша, — Она мертвого из могилы поднимет. Однако в простом общении она очень мила. Мы изредка встречались то там, то сям. Пабло действительно писал ее портрет, и действительно для какой-то галереи. У него был заказ за хорошую сумму. Но мне казалось, он рассматривал этот заказ как нечто личное, а потому сам вел все переговоры относительно этой картины. Я даже по телефону ни с кем из этой галереи не общалась. И названия ее не знаю.

— Картина была большой?

— По современным меркам не очень: примерно полтора метра на два. Пабло убили ночью с понедельника на вторник, а я уехала в Питер по делам его выставки как раз утром в понедельник. А Пабло в тот же день собирался передать картину представителям галереи. Все документы на вывоз были готовы. И он ими сам занимался, я уже сказала.

— То есть вы не в курсе, передал Бурхасон эту картину заказчикам или нет? — уточнил Петр, — Название галереи вы не выяснили, и, следовательно, туда не звонили?

Катерина усмехнулась:

— Во-первых, мне было не до того. Во-вторых, к деловым записям Пабло меня не подпускают, поскольку они находятся в его доме, а он опечатан на все время следствия. Следствие же, как вы понимаете, может затянуться надолго. Но картины в мастерской на ее обычном месте нет. Это я вам точно скажу, поскольку меня водили по дому, чтобы я опередила, что пропало.

— Скажите, Екатерина…

— Можно просто Катя, — она снова потупила глаза, и Петр почувствовал, что краснеет.

Он глубоко вздохнул, чтобы не выдать себя голосом: