Портрет девочки в шляпе

Лора, побегав туда-сюда, организовала возле кровати столик с натюрмортом из блистеров с лекарствами, фруктов и баночек – одна с медом, другая с малиновым вареньем. Оглядев композицию, она осталась довольна. Ольга Тимофеевна устроилась поудобнее и вдруг спросила:

– А кто такие фрики?

Лора удивилась.

– Ну, это люди такие. Экстравагантные.

– Я что, фрик?

– С чего бы это? Фрики, они людей презирают, потому ведут себя вызывающе. Мол, мне на всех наплевать. Про вас такого никто не скажет!

Тимофевна поерзала на кровати.

– Уже сказали.

– И кто же?

– Галя. Вчера.

– Тююю… Галя! Тоже мне эксперт! Да вы просто веселая, любите жизнь и всегда ждете от нее только хорошее!

Ольга Тимофеевна приободрилась, села повыше и пригладила пламенеющий одуванчик на своей голове.

– Лол, а ты моего гребешка костяного не видела?

– Того старинного, инкрустированного эмалью с нефритовыми вставками? Нет.

– Найти не могу уже неделю.

– Завтра поищем. Куда ему деваться? Давайте-ка лучше я вас маминой малиной угощу, а потом серьезно займемся вашим здоровьем.

– Мой путь уныл, сулит мне труд и горе грядущего волнуемое море, – изрекла больная и приготовилась лечиться.

После обоюдных усилий Ольге Тимофеевне стало легче, и успокоенная Лора уехала, спросив напоследок, какое впечатление произвели на Галю последние преобразования.

– Разрушительные!

Тимофевна показала руками насколько и зашлась смехом.

Вечером Лора обнаружила обеих соседок на кухне. Они мирно пили чай и смотрели сериал. Следов разрушений на Гале заметно не было.

– Что показывают? – поинтересовалась Лора, заглянув.

– Сто двадцать восьмая серия, пятнадцатый сезон, – ответила Тимофевна с набитым кексом ртом.

Галя, поздоровавшись, улыбнулась мило и пригласила присоединиться к чаепитию. Так и сказала – присоединиться к чаепитию. Лора, конечно, хотела чаю, а еще больше кусок кекса с изюмом и курагой, но «присоединяться» не было никаких сил, поэтому она объявила, что откланивается по случаю крайней усталости. Так и сказала – по случаю крайней усталости.

– Ольга Тимофеевна, как здоровье? – спросила она перед тем, как удалиться.

– Да шо ему сделается, – бодро просипела подруга.

Через два дня оказалось, что Ольге Тимофеевне стало хуже. Она тяжело дышала, на лбу то и дело выступала испарина, лающий кашель не давал уснуть. Лора испугалась по-настоящему и, ругая себя за привычку заниматься самолечением, вызвала врача. Участковая из поликлиники пришла к вечеру, не глядя на больную, объявила, что в городе повальное сезонное ОРВИ, заполнила карту, выписала снова те же самые лекарства, которые никак не помогали, и побежала дальше, похожая на белку в колесе. Ольга Тимофеевна послушно пила, полоскала и прыскала в нос, но болезнь не отпускала. Лора отпросилась с работы и осталась сидеть с подругой. Галя старалась не мелькать. Видно, боялась заразиться. Но вечером, когда, намаявшись, Тимофевна задремала, предложила выпить чашечку вдохновляющего японского чая. Так и сказала – вдохновляющего чая. Японский чай оказался горьким и довольно противным. Лора смогла сделать лишь пару глотков. Она тревожилась за Ольгу Тимофеевну и не знала, что предпринять.

На ночь двери их комнат оставались открытыми. Вдруг что-нибудь понадобится. Лора легла и прислушалась. Больная часто и натужно кашляла, ворочалась, но к утру успокоилась и заснула. Лора тоже провалилась в сон.

– Лолка! Вари кофе! Я на работу иду! – услышала она крик из соседней комнаты.

Лора в испуге сорвалась с постели и выпучила глаза, не понимая, где пожар.

– Лолка! Проснись и пой!

– Вы что, офигели, Мадам? Чего вы орете как потерпевшая?

– Мне уже лучше!

– Здорово! Только для работы вы все равно не годитесь, – заявила Лора, посмотрев на бледное, опухшее лицо подруги.

– Да я уже как огурец с пупырышками.

– Врете.

– Ни в жись! Я пионерскую клятву давала.

– Честной быть?

Лора налила в ложечку лекарство.

– Быть всегда готовой!

– К чему?

Лора опрокинула в рот больной сироп.

– К борьбе за дело! – провозгласила Ольга Тимофеевна и закашлялась.

Расстроенная Лора уложила ее и села рядом.

– Сегодня будет пульмонолог. Пусть посмотрит вас.

– Да все фигня, Лолка.

– Выглядите плохо.

– Да красивше меня только Надежда Константиновна Крупская!

Лора прыснула. Ну что за чудо эта Ольга Тимофеевна!

– Мне так мой любимый муж говорил.

– Муж?

– А ты думала, я всю жизнь невинной девой прожила? Был. Кандидат филологических наук. Доцент. Обожал меня, но считал дурой необразованной. Все стихи заставлял учить. По два в неделю.

– А сейчас он где? Умер?

– Господь с тобою! Живехонек. Швейцаром работает. В отеле «Достоевский».

Лора выпятила губы трубочкой.

– А чо? Там ему за ученую степень надбавку, поди, платят.

Лора не сдержалась и хохотнула.

– А расстались вы почему? Из-за стихов?

– Да ой! Любовь прошла, завяли помидоры, что в переводе на колхозный язык означает – наши отношения исчерпали себя.

Лора улыбалась, радуясь хорошему настроению подруги, и решила, что это путь к выздоровлению. Ольга Тимофеевна сильная, она справится.