Портрет девочки в шляпе

Историю о том, как действовала Елизавета, реализуя свой план, можно опустить. Но результат был следующим. Английский претендент оказался геем. Зато в прусака она влюбилась по-настоящему. Роман развивался стремительно, но жениться бош не хотел. Он любил, но был беден, его трезвый немецкий ум понимал, что Боливар не выдержит двоих. Елизавета, кстати, имела виды на неплохое наследство, но родители ее были еще молоды, ждать пришлось бы долго. Бедная Лиза уехала от любимого в слезах и отправилась прямиком в Москву, питая надежды на третьего претендента. Московский Строганов преподавал в университете, был по-профессорски наивен и казался легкой добычей. Однако бездетная и некрасивая жена ученого проявила неслыханную твердость и отдавать супруга сопернице не пожелала.

Возможно, у Лизаветы в итоге все получилось бы, но тут приехал немец, истосковавшийся по возлюбленной, и все окончательно запуталось.

Дальнейшее можно считать иллюстрацией к мудрой русской пословице: за двумя зайцами погонишься – третьего не поймаешь.

Тут Филин издал булькающий звук, отдаленно напоминающий смешок. Лора вытянула губы трубочкой и скосила глаза.

– Профессор остался при своей жене, прусак вернулся на родину, Елизавета уехала к родным несолоно хлебавши.

В кабинет заглянула девушка.

– А пересдача здесь будет?

– Профессор просил сказать, что пересдача на кафедре источниковедения истории России на третьем этаже, там спокойнее, – не моргнув глазом, ответил Филин.

Девушка, кивнув, скрылась. Филин посмотрел на удивленное лицо козы-егозы. Что, съела? Думала, что следователи университетов не кончали, языкам не обучены? Ан нет. Кончали. Да еще с отличием.

Филин покашлял в кулак и, мельком взглянув на Германа, продолжил.

– А незадолго до ее отъезда в доме призрения одного из подмосковных монастырей появился подкидыш. Имя мальчика было написано на бирочке, привязанной к руке. Герман Александрович Строганов. Интересно, что Елизавета в самом деле была Строганова, Александром звали профессора, а Германом, как можно догадаться, того самого прусака. Вот такая, извините за каламбур, печень по-строгановски получилась.

Так что мальчик, независимо от того, был ли он рожден от немца или русского, получается, все равно был Строгановым, так сказать, со стороны обоих родителей.

Лора беззвучно ахнула, посмотрела на любимого и схватила за руку. Рука сильно сжала ее пальцы.

– Пока мальчик рос, наш американский долгожитель скончался, взяв слово со своего старшего сына, дяди Елизаветы, что тот продолжит дело жизни отца. Получив наследство в виде богатой коллекции раритетов, принадлежащих дому Строгановых, и кучи документов, подтверждающих права на фамилию и титул, Григорий Сергеевич пересмотрел свои взгляды на отцовский бзик и решил стать на путь исправления, занявшись укреплением позиций ныне здравствующих Строгановых на арене, так сказать, истории.

Олег Петрович поискал глазами, потом встал и подошел к кулеру. Налив стаканчик воды, медленно и с удовольствием выпил. Черт, отвык от длинных монологов. Куда привычнее, ты – вопрос, тебе – ответ. Он покосился на слушателей. Парень сидел спокойно, задумчиво глядя в окно. Коза держала его за руку и все заглядывала в глаза. Переживает за мил дружка. Хорошие ребята, неиспорченные.

– Что же сделал наш новоявленный продолжатель династии? Для начала он отправился в Россию, чтобы визуально обозреть бывшее имущество рода. Конечно, получил массу впечатлений. Быть причастным к известнейшей фамилии страны, доказать свое право на статус потомка показалось ему весьма привлекательным. Он не собирался, как Елена Андреевна Людингаузен-Строганова создавать фонд и начинать тратить нажитое непосильным трудом на восстановление строгановского наследия. Боже упаси. Григорий Сергеевич Строганов пошел другим путем.

Олег Петрович обвел глазами притихших слушателей.

– Он и есть заказчик, которого мы так долго искали.

Филин вернулся за стол к своему блокноту.

– Неудачницу Елизавету, кстати, он все же привлек в качестве помощницы в крестовом походе. Именно она вышла на Дымницкого. Она вела переговоры. Именно на нее вышел Щеглеватых, когда затеял свою опасную игру.

Про мальчика Геру никто не вспоминал, а может, Лиза никого и не посвящала, ведь дитя было незаконнорожденным.

Лора дернула плечом и фыркнула. Герман слушал и о чем-то напряженно думал.

Все помолчали. И тут дверь снова открылась и впустила дородную седую даму с кипой файловых папок в руках. Дама недоуменно посмотрела на незнакомую компанию, вольготно расположившуюся в чужом кабинете.

Филин привстал и поклонился на манер профессора Богатикова.

– Здравствуйте, Роза Даниловна. Извините. Юрий Сергеевич разрешил нам тут… пообщаться.

Роза Даниловна поправила очки и пригляделась.

– Если не ошибаюсь, Олег Филин?

– Он самый.

Филин потупился, как школьник, и Лоре показалось, даже шаркнул ногой под столом.

– Давно не имела чести видеть. Что же не заходите?

– Да некогда, Роза Даниловна. Уж простите.

– Жаль, Филин, жаль. Жаль, что не пошли по стопам вашего батюшки. А впрочем, рада была повидаться.