Портрет девушки в черном цвете

Комиссар на несколько секунд замолк, потом как-то сосредоточился и вновь попросил ее вернуться к происшествию на дороге. Она уже хотела ответить и рассказать ему все подробно, может быть даже про стрельбу и про черноту, которая помогла ей. Ведь ему можно было довериться. Он такой, такой интересный, настоящий мужчина и сможет ей помочь разобраться в себе. Только надо поверить и рассказать ему. Все. Он смотрел ей в глаза. Смотрел внимательно. И она почувствовала что тает в этих глазах. Стало вдруг так тепло и хорошо. “Милан от слова “милый”. И вдруг, вдруг где-то на границах сознания, промелькнула мысль: “Размякла, как кошка на коленях, которую гладят за ушком”. Она насторожилась и попробовала сосредоточиться и отвести взгляд. “Да он меня гипнотизирует!” Пламя внутри забурлило и все чувства резко обострились. Кира буквально почувствовала, как кто-то в прямом смысле поглаживает ее мозг. По ощущениям это было очень похоже на щекотку, она не выдержала и глупо хихикнула. “Этак он меня дурой сделает!”

Девушка вдруг рассердилась и наконец заметила их, тонкие волоски, отходившие от Милана и касавшиеся ее головы. Они колыхались, словно живые, время от времени задевая. Это и создавало эффект поглаживания. “Ну ладно, такая у тебя игра. Во что же мы с тобой поиграем?” Она вдруг рассмеялась. “Клин клином вышибают!”. И Кира протянулась к нему сама, тоненькой, тоненькой ниткой абсолютной черноты. “Ну все, Милан, ты узнал достаточно, можешь идти. Шагом марш!” Взгляд мужчины потускнел, он повернулся и вышел на негнущихся ногах. Волоски, которыми он пытался прикоснуться к девушке, исчезли. А ниточка потянулась за ним. Она словно удлинялась, истончалась, но не рвалась. Через ниточку она ощущала как Милан идет по лестнице, даже то, что он находится в полной прострации. Ниточка все удлинялась и Кира совершенно не понимала, как от нее избавиться. Острота эмоций мужчины с расстоянием начинала тускнеть, гаснуть, но она все равно ощущала их.

Вот он вышел на паркинг, сидит, раздумывает. Она решила проверить, нельзя ли вытянуть нить обратно, но, внезапно, чуть не захлебнулась от нахлынувшего хоровода эмоций и мыслей мужчины — полицейского. “Вот оно как. Придется подумать, или посоветоваться”. Девушка взглянула на женщин в комнате. “Только с кем?”. Что-то внутри подсказывало, что еще не время делиться направо и налево секретами собственного я. Или другого я, прячущегося тоже где-то там. До нее внезапно дошло, что ее окликает Дженна, и уже не первый раз.

— Ну хватит хлопать ресницами! Мужчина и так сбежал совершенно потрясенный! И, кстати, мальчик весьма симпатичный. Теперь позволь, я тобой займусь. Надо слегка тебя подбодрить. А то будешь хотеть есть каждые пять минут, что повредит твоей замечательной фигуре. Кроме того, врачи сказали, что ты простужена, что тоже не порядок.

Кира попыталась сообразить, что означает слово “подбодрить”. “А вдруг она тоже прицепит меня на ниточку?” Не зря же они ее так быстро нашли. Будут дергать как куклу, в глаза охать и ахать, а чуть что — дернут и поволокут куда надо. А куда надо? Или вообще, порвут. Понятно, что размышлять на эту тему было поздно, ведьмы могли давно сделать с ней все что угодно. Но вот умели ли они? Про черный цвет до сих пор не было не произнесено ни слова. Вообще, стоило бы приглядеться к ним повнимательнее. Особенно к Фредерике. Вон как стоит, смотрит. И Милан от одного ее вида начал слюни пускать.

Стоит вообще подумать, может такие ниточки она сама может незаметно прицепить к кому угодно.

Внезапно Кире стало стыдно. “Неужели это все происходящее вокруг так на меня повлияло? А может это та, которая сидит внутри? Темная личность с темными планами. Дергать людей за ниточки! И зачем Милан так со мной поступил? Теперь непонятно, как от него вообще избавиться? Вон сидит в машине, думает. Пускай подумает, нечего над девушкой издеваться”.

Мысли заметались и она даже не обратила внимания на то, что Дженна начала свои манипуляции. Женщина все сделала быстро, и Кира даже почти не заметила ее воздействия. Зеленые росточки на секунду закрыли видимость вокруг так, как будто она находилась в необыкновенно высокой траве, а потом девушка почувствовала, что нос перестал чесаться. Она вдруг улыбнулась, настроение повысилось. “Ну и ладно, я все равно умею так тоже.” И только теперь ей вдруг пришло в голову, сумела ли она на самом деле?”

— Дженна, Фредерика! А что с Генрихом?

Женщины переглянулись. Фредерика приоткрыла дверь и выглянула наружу. Кира затаила дыхание, но в дверь вошел совсем не Генрих, а Уршула. Девушка несла в руках костюм, в котором Кира приехала в командировку. Боже, это было несколько жизней тому назад!