Портрет девушки в черном цвете

Рукава черная спирали раскручивающиеся на площади словно попали в странную паутину из других черных нитей, каждая из которых заканчивалась в головах находящихся на площадке людей. И эта паутина сжималась, так как люди с разных сторон площадки двигались к ним. Некоторые из них держали руки в карманах, а некоторые укрывали оружие в пакетах, которые подняли на уровень груди.

— Что там?

В ответ на вопрос, который севшим голосом задала Уршула, она только изо всех сил обняла подругу и прижала к груди не давая обернуться.

Нити черной паутины сходились в одном месте, в баре напротив. Она метнулась своей силой, вдоль, вдоль этих паутинок дрожащих и вибрирующих, натянутых на грани разрыва, через двух сидящих в углу бара мужчин к самому центру, к тому кто управлял ими.

Мужчине напротив надоело ждать. Он наконец, сумел сосредоточить взгляд на стоящих перед ними девушках и выдавить последнее слово в своей жизни.

— Ну….

Человек, который управлял всем этим ужасом спокойно сидел в центре бара спиной к выходу. Главное чувство, которое она ощутила в нем, было равнодушие. Во всех остальных не было ничего, ни мыслей ни эмоций, они передвигались как автоматы. А этому было все равно. И им тоже управляли. Она не знала каким образом, но еще одна черная нить, толще других, уходила куда-то далеко, за пределы этого места и времени.

Она не видела его лица, да ей это не было нужно. Но рядом, рядом с этим мужчиной, напротив него, был Милан. Дорогой мужчина, все чувства которого внезапно проявились с неизведанной ранее силой и четкостью. С теплом и надеждой. И она позвала его. Изо всех сил. Позвала на помощь.

Человек с пистолетом хотел нажать на курок, но ослепительно белый луч огня вдруг вырвался из-за спины у Киры и охватил ставшую сразу бесформенной и мутной фигуру. И в ту же секунду вся паутина вокруг нее исчезла, растворилась. Остались только две черных ниточки, одна соединившая ее и Милана, другая, другая соединяла ее и художницу.

Сквозь ниточки она ощущала страх и беспокойство Милана, удивление и непонимание девушки. Эмоции и эмоции.

Кира поняла, что наконец может отпустить Улю, которая даже не пыталась вырваться из сжимающих ее объятий. Вокруг воцарился хаос. Несколько мужчин лежали на площадке паркинга без признаков жизни, другие сидели на земле, схватившись за голову и издавали однообразное громкое мычание. Люди бросились к автомобилям, кто-то в ужасе бежал в лес, кто-то звонил в полицию.

— Что ты наделала, ведьма! Отпусти ее!

Музыкант уже стоял прямо перед и внутри у него пылал свой черный костер.

— Я не могу, не умею. Это произошло случайно.

— Чего хотели эти люди? И как ты справилась с ними со всеми? Я думал они хотят забрать Ингу!

Не дожидаясь ответа, мужчина повернулся к художнице, которая до сих пор растерянно смотрела на Киру. Потом он сделал что-то, что-то совсем незаметное, неуловимое и ниточка лопнула, разорвалась, исчезла.

Из дверей бара напротив, пошатываясь выбрался бритоголовый мужчина в черной куртке, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул поперек входа. За ним показались Милан и Генрих, которые тащили, ухватив под мышки какого-то человека. Увидев Киру чех помахал рукой, но сейчас ей было не до него.

Музыкант вновь повернулся к ней и выражение лица у мужчины было совсем недоброе. Но тут художница, видимо пришедшая в себя, схватила своего друга за плечо.

— Нет, Андрэ! Она совсем не такая, не надо. А он…Это был охранник из театра!

Мужчина положил руку сверху на руку своей девушки. Чувствовалось, что он постепенно успокаивается.

— Кира, Кира у тебя кровь! О матерь божья! Этот человек в тебя стрелял!

Только в этот момент девушка ощутила жжение и боль в правом предплечье. Она прикоснулась и сразу отдернула руку, ладонь была липкая от крови. Девушка почувствовала дурноту. “Значит он успел…”

Уршула торопливо вытащила из сумки платок и пыталась зажать рану. Ткань почти сразу пропитался кровью.

— Надо вас перевязать.

Выражение лица Андрэ изменилось. Вместо злости на нем читалась озабоченность и сочувствие.

— Кира! Что с тобой!

“Как здорово, все собрались рядом чтобы выразить ей сочувствие. Боже, как жжет!” Где же они? Ах, вот.

— Милан! Милан, дорогой! Они нам помогут! Ничего не спрашивай! Скорее в машину и поезжайте за нами!

Чех не задумался ни на секунду. Он кивнул Генриху, и вместе они потащили мужчину к внедорожнику. Две черные ниточки были по-прежнему целы.

Она повернулась к парочке растерянно прислушивавшейся к брошенным ею словам.

— Инга, ты мне поможешь. Только ты. Я знаю почему. Быстрее. Только надо уехать отсюда. Смотри что творится.

Паника вокруг продолжала нарастать. Несколько машин уже столкнулись, мечущиеся люди с ужасом пытались миновать безумцев, которые до сих бессмысленно слонялись между зданиями с оружием в руках. Повсюду раздавались человеческие крики к которым добавился рев испуганных животных из зоопарка.

За спиной раздался треск, и в припаркованную совсем рядом машину новых знакомых врезался микроавтобус. Откуда-то вдруг потянуло гарью.

— Скорее, Андрэ! К нам.