Портрет Дориана Грея

Затем Дориан написал записку лорду Генри, извещая, что он уезжает в город посоветоваться с доктором, и прося заняться гостями во время его отсутствия. Когда он вкладывал записку в конверт, в дверь постучали, и лакей доложил ему, что главный егерь желает ею видеть. Дориан нахмурился и закусил губу.

— Впустите его сюда, — пробормотал он после некоторого колебания.

Лишь только егерь вошел, Дориан вынул из ящика свою чековую книжку и раскрыл ее перед собою.

— Вы, наверное, пришли по поводу несчастного утреннего происшествия, Торнтон! — сказал он, берясь за перо.

— Да, сэр, — ответил егерь.

— Что же, после убитого осталась жена? Кто-нибудь из родственников зависел от него? — скучающе спросил Дориан. — Если да, то я не хотел бы оставить их в нужде и пошлю им сумму, какую вы найдете необходимой.

— Мы не знаем, кто он такой, сэр. Поэтому-то я и осмелился прийти к вам.

— Не знаете, кто он? — рассеянно проговорил Дориан.

— Что вы хотите сказать? Разве он не был одним из ваших людей?

— Нет, сэр. Я никогда прежде его не видел. Он похож на матроса, сэр.

Перо выпало из рук у Дориана, и он почувствовал, что сердце его вдруг остановилось.

— Матрос? — вскрикнул он. — Вы говорите: матрос.

— Да, сэр. У него такой вид, будто он служил во флоте: татуированные знаки на обеих руках…

— Было при нем что-нибудь найдено? — спросил Дориан, наклоняясь вперед и глядя на егеря испуганными глазами, — что-нибудь, что указывало бы на его имя?

— Деньги сэр, совсем пустяки, — и шестизарядный револьвер. Имени никакого не было. Человек приличного вида, но грубоватый. Мы думаем, какой-нибудь матрос.

Дориан вскочил на ноги. Ужасная надежда вдруг вспыхнула в нем. Он безумно за нее ухватился.

— Где тело? — воскликнул он. — Скорее! Я должен его видеть немедленно!

— Оно в пустой конюшне при ферме, сэр. Люди неохотно пускают к себе в дом покойников. Они говорят, что мертвое тело приносит беду.

— При ферме! Сейчас же отправляйтесь туда и ждите меня. Скажите какому-нибудь груму, чтобы оседлал мне лошадь. Или нет… Не надо… Я сам пойду в конюшню. Это будет скорее.

Меньше чем через четверть часа Дориан Грей быстро мчался по длинной аллее. Деревья, казалось, проносились мимо него в призрачной процессии, а дикие тени бросались поперек его пути. Один раз кобыла внезапно свернула в сторону около белого столба у ворот и чуть не сбросила своего седока. Дориан стегнул ее хлыстом. Она рассекла пыльный воздух, как стрела. Камни летели из-под ее копыт.

Наконец он достиг фермы. Двое каких-то людей бродили по двору. Дориан спрыгнул с седла и бросил поводья одному из них. В самой дальней конюшне светился огонь, что-то подсказало Дориану, что тело находится там, и он поспешно направился к двери и положил руку на задвижку.

Тут он на минуту остановился, чувствуя, что стоит на краю рокового открытия, которое или обезопасит, или разобьет его жизнь. Он распахнул дверь и вошел.

На куче мешков, в дальнем углу, лежало мертвое тело человека в грубой рубахе и синих брюках. Пестрый платок закрывал ему лицо. Дешевая свеча, воткнутая в бутылку, горела рядом.

Дориан Грей вздрогнул. Он чувствовал, что его рука не может снять платок, и позвал одного из служащих на ферме.

— Снимите эту тряпку с его лица. Я хочу его видеть — приказал он, опираясь на косяк.

Когда рабочий снял платок, Дориан подошел. Крик радости сорвался с его губ. Человек, убитый в роще, был Джэмс Вэн.

Несколько минут Дориан стоял, глядя на мертвое тело. Когда он ехал домой, в глазах его блестели слезы, — он знал, что жизнь его в безопасности.

XIX

— Вам не зачем уверять меня, что вы хотите исправиться, Дориан, — произнес лорд Генри, погружая белые пальцы в чашу из красной бронзы с розовой водой. Вы и так совершенны. Пожалуйста, не меняйтесь.

Дориан покачал головой.

— Нет, Гарри, я совершил очень много дурного. Но довольно. Вчера уже я начал свои добрые дела.

— Где же вы вчера были?

— В деревне, Гарри. Я останавливался один в маленькой гостинице.

— Дорогой мой, — сказал лорд Генри, улыбаясь, в деревне всякий может быть хорошим. Там нет искушений. Вот почему люди, не живущие в городах, всегда так страшно нецивилизован! Цивилизации не так-то легко достигнуть; для этого существует только два способа: культура и развращенность. Деревенские жители не имеют доступа ни к тому, ни к другому, потому-то они и застаиваются.

— Культура и развращенность, — прошептал Дориан Грей, — я знал и то и другое. Теперь меня даже пугает, что они всегда идут рука об руку, ибо теперь у меня явился новый идеал, Гарри. Я намерен измениться. Мне кажется, я уже изменился.

— Вы все еще не сообщили мне, в чем заключалось ваше доброе дело. Вы даже, кажется, сказали, что совет их несколько? — спросил его собеседник накладывая на свою тарелку маленькую пирамиду очищенной клубники и обсыпая ее сахаром из сетчатой, похожей на раковину, ложки.