Портрет кавалера в голубом камзоле

Сатин отвел дуло в сторону и нажал на курок. Щелк… щелк… Пуля не вылетела. Он в ярости бросил оружие и затопал ногами, как маленький мальчик, которого подвела любимая игрушка.

Зубов смеялся, корчась в мягком кресле в стиле рококо. Глория ловила ртом воздух. Она понимала больше всех, но ей все равно было страшно.

– Повеселил ты нас, Федя… Чем не клоун? Жаль, я труппу распускаю… а то бы взял тебя первым комиком…

Банкир побелел, у него желваки заходили на скулах. Зубов, вопреки ожиданиям, сменил гнев на милость.

– Чего стоите? Присаживайтесь, – обернулся он к даме. – И ты, Федя, садись. Разговор у нас будет долгий…

Лавров уселся напротив Зубова, расстегнул куртку и заложил ногу на ногу. Глория расположилась на диване рядом с ним. Она гадала, где хозяин прячет ключ от замка на ставнях. Самое простое – носит на шее, на цепочке вместо подвески. Всегда с собой.

«Надеюсь, во время аварии цепочка уцелела, – подумала она. – Впрочем, любой замок можно взломать. Сатин был прав».

– Значит, говорите, Митин хотел меня убить? – кривился от смеха Зубов. – Тормоза повредил? Пока я со следователем беседовал, он метнулся на задний двор, где у нас парковка и…

– Примерно так и было, – кивнул Лавров.

– Бедный Митин! Вероятно, ему захотелось стать героем… Не разочаровывайте его. Пусть потешится. Я нарочно никому не звоню. Всем заинтересованным лицам заплатил, чтобы сообщали о моей кончине. Решил хотя бы сутки побыть мертвым при жизни, – испытать, каково это. Привозят меня на «скорой» из больницы домой, а тут – сюрприз…

Он выразительно посмотрел на Сатина.

– Со смертью не шутят, Зубов, – парировал тот.

– Ты прав. Сначала я хотел убежать от смерти, потом пытался перехитрить ее. Только фокус не удался, ребята. Эту даму не обманешь. Меня нельзя убить. Я сам попробовал… Не вышло!

Из его глаз текли слезы – не то от смеха, не то от боли.

– В каком смысле, сам? – не выдержал банкир.

– Да целы были мои тормоза! Работали исправно. Я нарочно выехал в безлюдное место, разогнался и направил машину на бетонный забор…

– Зачем?

– Хотел покончить с собой, Федя! Неужели так трудно понять? Без Полины моя жизнь потеряла смысл… Ан нет! У смерти – свои правила… В нескольких метрах от забора оказался открытый люк. Ха-ха-ха! Я его не видел, а «лексус» на скорости угодил туда передним колесом… перевернулся… сработали подушки безопасности… Машина всмятку, а я отделался царапинами. Два подростка слонялись по промзоне в поисках приключений, услышали грохот, прибежали и вызвали «скорую». В общем, очнулся я в салоне… думал, передо мной небесный свет и ангелы! А то лампочка и доктор с медсестрой в белых халатах…

– Самоубийцам ангелы не являются, – оторопело выпалил Лавров.

– Откуда тебе знать, парень?

– А… тормозные шланги как же?

– Должен вас огорчить, господа сыщики и провидцы. Тормоза были в порядке, – усмехнулся Зубов. – Не верите, можете потом прочитать протокол, составленный экспертом. Или съездить осмотреть останки моего «лексуса».

С учетом пережитого потрясения и полученных травм, он рассуждал весьма здраво.

– Значит, это не Митин?

– На меня-то он точно не покушался…

«С какой стати Наримовой лгать? – недоумевал Лавров. – Разве что решила свалить на Митина собственную вину? Стоп. Как же она тогда узнала об аварии?»

– А Полину кто убил? – встрепенулся вдруг банкир. – Митин? И еще двух девушек… тоже он? Кстати, госпожа медиум, вы, кажется, умеете общаться с мертвыми…

Он повернулся к Глории и, не мигая, уставился на нее.

– Они мне все рассказали, – не стала отпираться она. – Хотите послушать?

– Любопытно…

– Что ж, если вы готовы…

– Не томите! – поддержал его Зубов, прижимая руку к груди. – Сегодняшний день ужасно меня вымотал. Сердце ноет…

– Наверное, ушиб ребер, – фальшиво посочувствовал Сатин. – Тебе делали рентген?

– Предлагали… но я отказался. Послал всех докторов к черту!

Казалось, банкир и бизнесмен – еще несколько минут назад два непримиримых врага – успокоились и прониклись прежним расположением друг к другу. Пистолет на полу являл собой нечто чужеродное, лишнее в этой милой компании. «Досадное недоразумение», которое возникло между партнерами, как будто уладилось. Зубов был измучен. Сатин – полон решимости во что бы то ни стало осуществить задуманное. Ради своей цели он временно отступил. Оба с нетерпением взирали на Глорию.

Она медлила, собираясь с мыслями. Лавров пришел ей на выручку.

– Не обязательно быть медиумом, чтобы сообразить, как Митин отправил в мир иной трех женщин, – заявил он. – Начнем с Полины Жемчужной…

При этих словах Зубов потемнел лицом. Банкир же весь превратился в слух.

– Митин знал о ее привычке пить чай в перерывах между выходами на сцену, – продолжал молодой человек. – Ему оставалось только добавить в чашку изрядную порцию сердечного препарата и положиться на волю провидения. Он верно рассчитал, что симптомы отравления будут приняты актерами и зрителями за талантливую игру… Более того! Сама актриса не сразу поймет: по-настоящему ей плохо, или она вошла в роль и ощущает агонию Клеопатры как свою собственную…