Портрет кавалера в голубом камзоле

Карлик показался Глории знакомым. «Где я могла его видеть?» – гадала она, прислушиваясь, не долетит ли до нее хоть фраза из их разговора.

На императрице переливались всеми оттенками золота платье и головной убор царицы Верхнего и Нижнего Египта.

«Да это же Клеопатра!» – осенило Глорию. Она навострила уши и удвоила внимание. Любые слова из уст Клеопатры или ее безобразного спутника могли послужить для нее откровением.

– Ничего нельзя изменить… – донеслось до нее. – Даже когда знаешь…

– В этом весь фокус! – захихикал карлик.

Цветы лавровишни казались голубыми в свете луны.

Ночь рассыпалась над садом тысячей звезд. Вечный обман красок и химера времени…

Клеопатра смеялась, глядя на потешные ужимки карлика. Она купалась в бессмертии, как ночные цветы купались в лунных лучах…

– Ничего… нельзя… изменить… – повторяло за ней многоголосое эхо.

Глория зажала уши ладонями. Ей не хотелось этого слышать. Она побежала прочь от башни… камни с грохотом катились за ней по темным аллеям сада…

Рыцари, пажи и прекрасные дамы смеялись и показывали на нее пальцами… Они не должны были так себя вести!

Глория бежала все быстрее и быстрее, пока не выдохлась…

Открыв глаза, она очутилась в лесу. Дамы скакали верхом на лошадях… над зеленой рощей вставало солнце… свора гончих резвилась на поляне…

«Русалочья охота!» – узнала Глория и… окончательно проснулась. О-ооо! Как же саднит в груди… и не хватает дыхания…

Она вспомнила, что в гостевой комнате спит Роман. Теперь ей предстоит сложный разговор с Колбиным. Тому вряд ли понравится, что начальник охраны не вышел на работу.

Глория ощущала себя уставшей и разбитой. Она со стоном села и взглянула на часы. Ого! Десять утра. При всем желании Роман не успеет к началу рабочего дня. Потому что день уже в разгаре.

Санта, вероятно, заждался ее к завтраку. Но деликатно помалкивает, не тревожит сон хозяйки. Легли они с Лавровым под утро, – разошлись по комнатам и едва закрыли глаза, как за окнами забрезжил рассвет. Впрочем, чего вдруг она расписывается за начальника охраны? Может, он вообще глаз не сомкнул.

В голове у Глории полная сумятица: ни одной стоящей идеи по поводу дальнейшего расследования смерти актрис зубовского театра. Лавров тоже не дал толкового предложения. Он винит себя в том, что не смог предотвратить гибель Бузеевой. Совсем упал духом.

– Ничего нельзя изменить… – повторила она слова из сна.

Неужели все так безысходно? А в чем же тогда заключается ее миссия? В бесполезном наблюдении? В поисках убийцы? Должна ли она брать на себя роль судьи?..

Санта приготовил на завтрак яичницу и гренки с малиновым джемом. На столе дымились чашки с крепким кофе.

– Думаю, вам надо взбодриться, – позволил себе заметить великан.

Глория вяло жевала яичницу. Лавров сдерживал зевки.

– Ужасно болит голова, – пожаловался он, потирая затылок. – Но сегодня мне гораздо лучше.

– Прими еще таблетку после еды…

Он отхлебнул кофе и поморщился. Горько.

– Сахар и сливки на столе, – с сочувствием сказала она. – Сможешь сесть за руль? Или послать с тобой Санту?

– Сам справлюсь…

– Колбин тебе устроит разбор полетов.

– Не первый раз. Я привык.

Начальник охраны со вздохом откусил кусочек гренка.

– Что будем делать? – спросил он, жуя. – Как ловить преступника, если мы понятия не имеем, кто он? Это становится вопросом чести…

– Особенно для тебя, – усмехнулась Глория. – Ты же мне не верил!

– И за удар по голове не мешало бы поквитаться, – кивнул он. – Только вот с кем? Подозревать можно любого, начиная с Шанкиной, Наримовой и безответно влюбленного Митина. Я побеседовал почти со всеми, а толку ноль.

– У нас есть еще Сатин в запасе.

– Банкир? Хочешь надавить на него при помощи фотографии? А если ему плевать на Зубова?

– Не плевать. Я уже говорила: Сатин одержим желанием приобрести у партнера коллекцию живописи. В этом случае расположение Зубова играет не последнюю роль. Узнав, что любовница изменяла ему с банкиром, он взовьется на дыбы… и Сатину не видать картин, как своих ушей. Он согласится встретиться с тобой, вот увидишь.

– Да? Ну, черт с ним… попробую. Только отсюда не позвонишь.

– И не надо. Свяжешься с Сатиным в Москве. Хотя… возьмешь меня с собой?

Лавров поперхнулся и закашлялся.

– Вдвоем мы его быстрее дожмем, – невозмутимо добавила Глория. – И перед Колбиным я за тебя словечко замолвлю. Идет?

* * *

Москва.

Глория оказалась права. Услышав о снимке, на котором его запечатлели с покойной актрисой Жемчужной, банкир вынужден был согласиться на встречу.

– Это шантаж, – возмутился он. – Кто вы такой, господин Лавров? Мы с вами не знакомы.

– Есть повод познакомиться…

– Хорошо… приезжайте ко мне в офис, – неохотно сказал Сатин. – Я распоряжусь, чтобы вас проводили в мой кабинет.

На парковке у центрального отделения банка «Альфус» стояла та самая «ауди», по которой Лавров отыскал любовника Полины. Впрочем, на фотографии они всего лишь целуются.

– Думаешь, Сатин – маньяк? – спросил он, помогая Глории выйти из машины. – Осторожно! Гололед…