Портрет художника

            В церкви, которую расписывал Алеша, работал уже другой художник, но Алеше удалось убедить его, что он будет неплохим помощником, и он продолжил работу - за небольшую оплату. Одновременно он начал эскизы для большого портрета Афро - ему хотелось запечатлеть ее такой, какой она была сейчас. Афро находилась в расцвете своей красоты и женственности, и сердце художника не могло не поддаться такому искушению. А еще он посещал студию и занятия в университете, близилось то время, когда он с полным правом сможет надеть мантию магистра искусствоведения. Ничто не нарушало нормальное течение работы в церкви, которая уже подходила к концу. Но с портретом Афро произошла некоторая неувязка. Если раньше кого бы ни рисовал Алеша, у него всегда получалась Афро, то теперь у него получалась женщина из сна. Он отложил уже два десятка эскизов - на них была женщина, у которой косил правый глаз, с несколько плутоватым и хищным выражением лица. Он пытался рисовать волосы Афро в крупных, тугих кольцах, но у него получались мелкие завитки, он пытался запечатлеть роскошные формы Афро, но у него получалось тело с маленькой грудью и небольшими, выпуклыми, как у негритянки, ягодицами. Алеша понимал, что путешествие не могло не оказать влияния на его психику, но его раздражала маниакальная зацикленность собственного подсознания, он злился, он швырял карандаш и даже рвал эскизы. Однако, собственная злость странным образом  заводила его сексуально - он снова поднимал карандаш, затачивал его и рисовал снова и снова - маленькую грудь, длинные бедра, тугие ягодицы. В конце концов, он спрятал подальше и карандаши и планшет для эскизов, он полагал себя свободным человеком, и ему не нравилась эта принудительная мастурбация карандаша и бумаги.

            На некоторое время новое знакомство отвлекло его от неудачи с портретом. Афро привела в дом девушку, с которой познакомилась на улице художников. Девушка оказалась начинающей, провинциальной художницей из греческой Македонии, она была довольно блеклой, носила очки с толстыми, дымчатыми стеклами и не могла составить конкуренции роскошной Афро. Но она писала морские пейзажи, хотя и жила очень далеко от моря, настолько великолепные, что Алеша сначала не поверил, что это ее работы. Однако, она пришла через три дня, принесла с собой маленькую акварель, которая светилась, как будто пронизанная солнцем, и закончила ее в присутствии Алеши и Афро. Помимо живописи, она занималась изготовлением небольших фигур из стекла и металла, и эти вещи были произведениями зрелого мастера. Оборудование для таких работ стоило немалых денег, и следовало полагать, что девушка не стеснена в средствах. Но одевалась она весьма скромно, не носила никаких украшений и стесняясь, продавала свои работы на улице. Разумеется, они шли нарасхват, хотя и по цене, едва превышающей стоимость ремесленных поделок - у художницы не было имени, но по Афинам болтались тысячи туристов, среди которых немало было людей, знающих толк в искусстве. Однажды девушка пригласила Алешу и Афро в ресторан - очень дорогой, французский ресторан, из числа тех, в которые не пускают без смокинга или вечернего платья. Что касается вечерних платьев, то их здесь носили не только женщины - ресторан был полон весьма респектабельных трансвеститов. Алеша решил, что девушка просто не знала о том, что заведение с душком, и веселился вовсю, глядя на увешанных жемчугом и бриллиантами пожилых фей. Они шикарно поужинали, запивая трюфеля и омаров розовым шампанским и кларетом урожая 1884-го года, Алеша пользовался бешеным успехом у некоторой части посетителей, он хохотал до слез, но не отказывал, когда дамы приглашали его танцевать.

            За все про все провинциальная художница заплатила более тысячи евро, Алеша, давно уже полагавший нужным представить ее Аристидису, посчитал себя в долгу - и представил на следующий же день.

            Аристидис был не только преподавателем рисования, он был еще и профессором, и небезызвестным портретистом, и доктором искусствоведения, и весьма влиятельной личностью в мире картинных галерей, выставок и художнических тусовок. Через месяц в арт-галерее “Каллисто” состоялась выставка Елены - так звали художницу, через неделю Государственный музей искусств купил три ее акварели и фигуру из бронзы, еще через месяц Афинский университет предложил ей стипендию. По сути дела, в срок, не стоящий упоминания, она достигла того, на что другие тратили полжизни, и никто не мог сказать, что ее продвинул какой-то меценат, заглядывающий к ней под юбку. Она переехала из отеля в скромный особняк со студией на берегу моря, где сады и виноградники террасами спускались к самым волнам, Алеша стал проводить все больше и больше времени с ней, с ней было интересно - она была умна, образована, и у нее было чему поучиться. Афро изображала радость и улыбалась, глядя ей в лицо - и кусала губы, глядя ей в спину, Афро была женщиной, она не могла не завидовать.

Глава 31.