Портрет моего мужа

Конечно, не хватает малости – вектора направления и ограничителя. Мне ведь не хочется наслать проклятье ржавчины на гнилой этот дом…

– Да, так лучше, – сказал демон. – С душой мы получаем и ее память, и ее разум. Иногда – способности, но они угасают быстро. Сложно быть живописцем в мире, где нет холстов, красок, да и вообще писать нечего…

– А…

– И живописец как-то попался… хороший, говорят. Я узнавал. Тут. Его работы очень ценятся. Говорят, некоторые и вовсе в сокровищнице, наверное, именно те, в которые он вкладывал чужие души. Знаешь, редкий дар, заключить чужую душу в холст. Зато творение воистину обретает бессмертность. Он мне пытался это объяснить. Я позволил ему жить долго… пока была другая пища. Но с пищей там сложно.

Я закончила рисунок и потянула демона. Новосотворенные заклятья требуют предельной аккуратности. Никогда не знаешь, чего именно ты не учел.

– Что случилось потом?

Капля силы.

И… ничего не происходит. То есть, я чувствую отклик, стало быть, рисунок оживает, но… ничего не происходит. Некоторое время.

– Меня поймали. Человек. Некромант… я никогда еще в своей той жизни не сталкивался с некромантами. Они – сильная добыча… и далеко не всегда добыча. Иногда и душа способна сожрать демона…

Пятно ржавчины увеличилось.

Или… мне просто кажется? Тянет подойти, прикоснуться, но я крепко держу демона за руку и борюсь с любопытством. Не всегда оно во благо, да и… увеличилось. Определенно. Цвет тоже изменился, стал глубже, а то и вовсе сменился с рыжего на темно-коричневый.

– Сперва я был зол. Ваш мир причиняет боль, если нет защиты. Это как если бы… я сунул тебя в пламя… свет… везде свет… и жар… и я кричал, я не помню, сколько это длилось. А человек требовал подчиниться. Он обещал, что если я соглашусь, он даст мне защиту.

– И ты…

– Как ты думаешь, почему я до сих пор здесь? – демон смотрел мне в глаза, и в его, блеклых, тусклых, я видела безымянные равнины Джара, по которым бродят неприкаянные души. – Я понял, что сгорю и… я тоже хочу жить, человек.

– Мне… жаль.

– Мне тоже.

Ржавчина ползла, захватывая все новые куски металла, но медленно, как же медленно… а если силы добавить? Будь руноскрипт знакомым, я бы так и сделала, но здесь… слишком много сомнительного свойства связок, не вышло бы хуже. Если заклятье распадется, нужно будет начинать сначала.

– Тот человек и вправду дал мне защиту, – демон протянул руку, но касаться заклятья не стал. – Красиво. Ты не видишь, но разрушение всегда по-своему красиво. Он поселил меня в тело. И разрешил сожрать душу.

– Чью?

– Как я понял, тот другой человек был его врагом. Мне тогда сложно было понимать вас. Он не сделал ничего дурного… настолько дурного, чтобы скармливать душу демону, но я был ослаблен и голоден. Тело сперва показалось на редкость неудобным. Оно дышало. Выделяло влагу. Его следовало кормить, но я не привык к подобной пище… а передвижение… мне пришлось многому учиться.

Не скажу, что прониклась к демону сочувствием, но где-то его возмущение было понятно. Взяли и вытащили из родного привычного мира, чтобы с головой окунуть в чужое дерьмо.

А железо потихоньку осыпалось прахом.

– Но я приспособился. Со временем я научился получать удовольствие. Вам дано многое, а вы не цените. Вам нужны какие-то глупости. Тот некромант жаждал силы. Он стал сильнее. Он пил мою кровь и ел плоть.

– Что?!

Меня слегка замутило, а демон пожал плечами:

– Он решил, что тело, измененное демоном, поможет и ему измениться. Он действительно стал иным… да… его убил собственный сын. И теперь душа, полагаю, заняла свое место на равнинах Джара. Это очень темная и сладкая душа, но и очень сильная. Не уверен, что для нее нашелся подходящий охотник.

Ржавчина переползла на железные полосы.

И дверь протяжно заскрипела.

– Тот, другой… отпустил мое тело. Так он сказал. Зря. Я бы мог затянуть раны и нарастить новую плоть, это несложно. Но человек не захотел. Наверное, испугался. Я думал, он позволит мне вернуться, но он вытащил меня из тела, чтобы спрятать в вещь. Он сказал, что я буду хранить его род…

Демон мерзковато захихикал.

– Он создал хорошие оковы, но… любые оковы со временем истончаются.

Я толкнула дверь.

Она устояла.

Нет, кажется, чуть дрогнула, но все-таки… а если налечь всем телом? И…

– Помоги.

Демон послушно приник к грязному дереву, и то поддалось, сперва медленно, настолько медленно, что я даже решила, будто это движение мне почудилось, но в следующее мгновенье дверь покачнулась и рухнула. И мы рухнули с ней.

Было больно.

Я упала на четвереньки, кажется, рассадив ладони, и зашипела от пронизывающей боли в запястье. А демон лишь вздохнул.

– Если ты что-то сломала, мне придется тебя убить.

– Не сломала, – я пошевелила запястьем, правда, не без труда. – И без меня ты не справишься, не пугай. Так значит, ты хранил род?