Портрет моего мужа

Мысленно я согласилась с девочкой: у Йонаса с головой точно было не все в порядке, но это еще не значит, что его нужно подставлять.

– И поэтому ты решила показать всем, как он плох? – тихо спросил Кирис.

Он присел и теперь был ниже Руты, в которой уже почти проснулась благословенная кровь. Он смотрел на нее с печалью и даже жалостью, позабыв, что эйты не выносят, когда их жалеют. И мелкая паразитка не стала исключением.

– Папа, – она повернулась к Мару и сложила руки в молитве. – Пожалуйста… поверь мне… он… он сейчас скажет… они все скажут, что угодно, лишь бы выгородить его… они все думают, что Йонас вернет роду былую славу, но мы с тобой разумные люди, мы понимаем, что сейчас не время одержимых! Что это благословение на самом деле ненаучно… что… он причинит куда больше вреда, чем пользы.

Она говорила спокойно и без притворства, во всяком случае, я больше не улавливала и толики фальши. А вот про одержимость – это интересно… очень интересно.

Надо будет заглянуть в библиотеку. Освежить, так сказать, некоторые знания, которые я полагала не очень нужными.

– Я думаю, – я позволила себе прервать паузу. – Спор можно разрешить просто. Так уж вышло, что в этом доме ночью было… людно.

– С…сука, – прошипел Рута.

И кажется, с ученичеством у нас ничего не выйдет. Что ж… не больно-то и хотелось.

Она долго упиралась.

Она плакала.

И заламывала ручки. Начинала лепетать, что не желала дурного, что лишь боялась брата, который повадился ее пугать. Она жаловалась на него и на мать, и на старуху, возомнившую, будто Рута вовсе не принадлежит их роду. И Мар поддавался.

– Это не имеет смысла, – он встал, и Рута тотчас обняла отцовскую руку. – Она, конечно, поступило дурно и будет наказана…

…но вряд ли слишком строго.

– …иди, дорогая…

Она выскользнула за дверь, правда, далеко не ушла, в этом Кирис готов был поклясться.

– Послушай, – Мар вздохнул и потер переносицу. – Ты ведь понимаешь, что Йонас любого довести способен. А Рута ребенок. Одинокий ребенок. Моя мать считает ее неудачной, да и Лайма…

Он вновь опустился в кресло, подтянул к себе папку с бумагами, что-то неважное, то ли отчет по поместью за последний квартал, то ли докладные, то ли просьбы… Кирис собирался сам заглянуть, но как-то оно не вышло.

Еще со сметой на реконструкцию ангара разбираться надо.

Нанимать кого-то на расчистку.

…согласовывать рейсы.

Размещение.

Питание.

Подъемные. И в поселке предупредить. Там чужаков недолюбливают.

…рейсы на Харвест, который достаточно велик, чтобы на нем вырос городок. А город – это не только магазины, но и кабаки, и дома терпимости, и прочие нехитрые радости…

Мар молчит.

– Где она взяла нож? – спросил Кирис.

Рабочими пусть займется поверенный, благо, человек толковый, сам справится. Да и… говоря по правде, Кирис больше не испытывал желания контролировать все. Как-то… перегорело, что ли?

– Нашла, как и говорит.

– Вот так просто взяла и нашла?

– Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты вытащил из своей дочери правду.

– Допросил под зельем?

– Если понадобится.

– Ей всего девять! – Мар вскочил, отшвырнув папку. И белые листы разлетелись по кабинету. – Ты понимаешь, что ей всего девять?!

– Я понимаю, что ей уже девять, – Кирис подавил волну гнева. – А она уже додумалась, как подставить брата. И что будет дальше? Одна попытка не удалась, но ведь можно предпринять еще одну. И еще… папа поругает. Может, оставит без сладкого на неделю. Не такая уж большая жертва, верно?

Мар застыл.

Повернулся спиной.

– Она где-то взяла этот нож. И может быть, в этом месте осталось еще что-нибудь, не такое нужное? Ей не нужное, а нам вполне годное… или вот она что-то слышала… видела…

– Она ребенок…

– Она полезла во взрослые игры. И ты сам, скажи, веришь, что нож просто так лежал на тропинке?

Молчание.

Слышно, как шелестит ветер, ластится к шершавым бокам дома. Где-то там на море идут мелкие волны, и совсем скоро оно, очнувшееся от летнего зноя, вспомнит, что характером обладает прескверным. Волны станут выше, злее. Море станет ловить корабли, что хрупкие рыбацкие лодчонки, многие из которых уже спрятаны в сараях, что неповоротливые баркасы. Оно будет играть с ними, что кот с мышью, кружить, отпускать или подталкивать на острые зубы подводных скал.

И корабли отступят, признавая слабость свою.

Останется один путь.

…хорошо бы выбраться с острова раньше.

– Ладно, если нож ей подбросили. Но плохо, если она и вправду нашла. Как думаешь, тот, кому этот нож потерял, поверит ли он, что мы не станем выспрашивать у девочки подробности? Или решит на всякий случай убрать невольного свидетеля.

– Я отошлю Руту.

– Куда?

– В пансион. Я знаю хороший пансион. Там с ней… справятся.

Мар повернулся к окну. Серый силуэт на сером стекле.

– Это была дурная шутка. Не более того… и мне жаль, что все так получилось.

– Мне тоже.

– А еще мне не нравится, как ты смотришь на мою жену.

– На которую?

– Лайма не в твоем вкусе, – он поднял с края стала очередную папку, повертел и уронил, позволяя листам рассыпаться. Взялся за третью. – Чересчур изысканна. Слишком утонченна. Это надоедает, понимаю…

…море любит ломать корабли.