Читаем Портрет Post Mortem полностью

– Нужно подумать, какие у него могли быть комплексы. Это однозначно уверенный в своей безнаказанности человек…

– И не безосновательно уверенный, между прочим! Не безосновательно! – Стив поднял вверх указательный палец.

– Да, потому что он убивает где попало и кого попало. Да, именно это слово здесь наиболее уместно! Где попало и кого попало, а найти его не могут и почему? – Роберт обернулся к другу. – Стивен, вы все опираетесь на сухие факты, а здесь нужен психологический подход!

– Но одна улика есть. На месте последнего преступления в парке мы нашли светло-русый короткий волос. На пальто жертвы.

– Очень хорошо, но дальше что? Ты хочешь проверить всех светловолосых мужчин Лондона?

– А что нам еще делать, Робби? Что? Я теряюсь в догадках, мы сбились с ног, пытаясь распутать этот клубок!

– Вот поэтому вы его и не можете поймать. Вы спешите и паникуете, а он спокойно и расчетливо, несмотря на хаотичность его действий, убивает каждого тринадцатого числа. Нет, Стив, нужно притормозить, иначе Вы его никогда не поймаете.

– Мы, Роберт. Мы его никогда не поймаем.

– Я тебя не понимаю, вообще-то я отстраненный на три месяца от практики адвокат.

– Но от сыскной практики тебя никто не отстранял. Я говорил с начальством, он хочет, чтобы ты возглавил вместе со мной это дело, и тогда с тебя, в случае положительной развязки, будут сняты все обвинения.

– Что? – Роберт направился в прихожую. – Я тебе все сказал, Стивен, больше на меня не рассчитывай. Ты даже у меня не потрудился спросить, – он начал надевать пальто и не мог попасть в рукав, Стив подошел и помог ему одеться, – ты даже не протрудился спросить меня, хочу ли я такой участи. Нет уж, спасибо, но инициатива наказуема и я отказываюсь от этого навязанного тобой предложения. – Роберт накинул на шею шарф, взял шляпу и трость и вышел в подъезд. Уже сбегая вниз по лестнице, он услышал вдогонку голос Стивена:

– Ты все-таки подумай над моими словами, это твой единственный шанс.

– Да пошел ты. – Выругался про себя Роберт и не заметил, как ему навстречу по той же лестнице поднимался молодой светловолосый человек в сером клетчатом пальто и сером костюме. Они чуть было не столкнулись. Человек шел, опустив голову и как бы скрываясь под козырьком натянутой на глаза шляпы.

– Простите, сэр, – извинился Роберт, но человек лишь кивнул и продолжил подъем по лестнице вверх.

Глава четвертая

Он стоял посреди комнаты, камин все еще тлел, на столе горели черные свечи, и был накрыт ужин на одного человека. Стивен смотрел на своего непрошеного гостя расширенными от страха и ужаса глазами. Доран заставил его одеться в черный фрак и белую рубашку, накрыть стол на одного человека и взять в руки серебряный кинжал с рукояткой в виде головы льва.

По приказу Дорана, который держал в руке револьвер, Стив зализал волосы назад и уложил бриолином. Затем он сел во главе стола и в этот же миг вонзил себе нож прямо в сердце. Кровь брызнула фонтаном и попала на соседнюю стену. Стивен побледнел, его лицо исказила гримаса смерти, он замер, держа руку на рукоятке орудия собственного убийства. Он сидел почти ровно, только немного накренившись назад, как нерушимое фарфоровое изваяние.

Доран улыбнулся, положил револьвер на карман и принялся рисовать все до мелочей. Он изобразил всю обстановку и как всегда – выражение лица жертвы и все, что можно было прочитать в глазах убитого детектива.

Доран сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и создавал свое творение… Он упивался властью над человеческой жизнью… По окончанию процесса, Доран медленно встал, подошел к столу и оставил на нем визитную карточку, где тонким почерком красивыми точеными буквами черных чернил было написано «Картина «Ужин в одиночестве».

Затем он пошел на кухню, налил себе бокал шампанского, съел бутерброд с красной икрой, вымыл руки и вышел через входную дверь, аккуратно прикрыв ее за собой. В приливе удовольствия самим собой, по темной ночной улице он направился домой, чтобы быть незамеченным, но тут его кольнула мысль… Доран вспомнил, как поднимаясь по лестнице, он чуть было не столкнулся с человеком, которого он где-то видел, и Доран отлично знал, где. Его уникальная зрительная память его не подвела, это был его клиент – адвокат с замороженными счетами. Теперь придется, очевидно, убрать и его… Не желательно оставлять этого ничтожного человечка живым.

Да, он не имеет права на жизнь, не имеет права жить. Завтра же Доран отыщет его данные в картотеке и сотрет с лица земли. Или.... Нет, скорее всего, лучше понаблюдать за ним и подумать, какое убийство ему больше к лицу… Он заслуживает красивой смерти и того, чтоб Доран его увековечил в своем бессмертном творении. Торопиться нельзя, нужно решать проблемы красиво и со вкусом, даже устранение требует изящества, пусть это устранение такого ничтожного существа, как этот адвокат, имени которого даже Доран не запомнил, но и это пустячное дело требует предварительной подготовки, да, именно так.

К нему еще придет слава, и все будут в страхе восхищаться им, Дораном Картнером, о нем еще заговорит весь мир!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия