Портрет Сириуса Блэка (СИ)

Пережив горькое разочарование системой после категоричных отказов еще по нескольким проектам, она все-таки ушла из Министерства. Лето в компании родителей наряду с расслабляющим австралийским климатом сделали свое дело: Гермиона хорошенько отдохнула, успокоила нервы и решила податься в Мунго. Нырнув в колдомедицину с головой, она в рекордно короткие сроки (всего за три года) стала младшим целителем, но… тяга к новаторству никуда не исчезла. Тщательно изучив вопрос и переговорив с несколькими ведущими маггловскими специалистами, она рискнула объяснить коллегам схему работы лазеров и перспективы внедрения их в колдохирургию. Однако ни аргументы, ни графики, ни даже записанные на видео процедуры не помогли убедить Совет целителей в целесообразности такого нововведения. Незнакомые термины пугали магов, а если кто и решался выслушать Гермиону до конца, находил ее предложение интересным, но слишком сложным для реализации. Некоторые тонко намекали на то, что колдомедики и без того справляются — незачем изобретать метлу, когда она и так существует. Другие — тыкали Гермиону носом в ее специализацию (ментальные расстройства) и советовали не лезть не в свою сферу.

К пятому году работы в Мунго у Гермионы окончательно опустились руки. Она плыла по течению, практически потеряв надежду хоть что-то изменить в магическом мире. И с каждым годом чувствовала себе все более и более бесполезной.

Когда пучина апатии почти захлестнула ее, на помощь пришел Гарри. Всеми правдами и неправдами он убедил Гермиону взять бессрочный отпуск и помочь ему привести особняк на Гриммо в адекватный вид. Намекнул, что хочет сделать кое-что необычное и без Гермионы ему не справиться. Конечно, она согласилась.

***

С составлением плана сложностей не возникло. Гермиона прекрасно умела организовывать работу — как свою, так и окружающих. Вот и сейчас перед ней лежал органайзер, в котором аккуратным почерком она пункт за пунктом расписала все дальнейшие действия.

Поначалу у нее было трое помощников: Гарри, Рон и Джордж.

Джинни ожидала второго ребенка, беременность протекала довольно тяжело по сравнению с первой, да и маленький Джеймс перешел в тот возраст, когда за ним нужен был глаз да глаз. Поэтому Гермиона исключила Гарри из помощников почти сразу. Он и так разрывался между семьей и работой, незачем было еще и здесь выжимать из него все соки. Конечно, он забегал чуть ли не каждый день, интересовался делами и с виноватым лицом благодарил Гермиону. Она лишь улыбалась и говорила, что полная свобода действий и неограниченный доступ к сейфу Блэков полностью компенсируют его занятость.

Рона и Джорджа она вычеркнула из списка позднее.

У первого хоть и не было семьи, но почти все свое время он пропадал на дежурствах и выматывался так, что еще сильнее его нагружать Гермионе не позволяла совесть. Ей нравился такой Рон — целеустремленный, самостоятельный, решительный. Она даже ловила себя на мысли, что, будь он таким десять лет назад, когда они пытались построить отношения, ее ответ, возможно, был бы иным. Но потом вспоминала о причинах своего отказа и с сожалением думала о том, что никогда не любила Рона по-настоящему — как мужчину, а не лучшего друга. Хорошо, что смогла понять это прежде, чем стало слишком поздно.

У Джорджа, в отличие от Гарри и Рона, свободного времени было вдосталь. «Вредилки» успешно работали и приносили стабильный доход. Наличие нескольких наемных работников позволяло отлучаться в любой момент. И все бы ничего, если бы Гермиона не ловила на себе его заинтересованные взгляды. Для нее он был почти братом, таким же, как и Рон. Она не хотела повторять собственные ошибки и надеялась, что со временем интерес Джорджа рассосется сам по себе. И, конечно, не собиралась оставаться с ним наедине в пустом особняке.

Таким образом помощники Гермионы отсеялись один за другим. Все, что они успели сделать вместе — избавиться от старой мебели.

Вторым пунктом в списке числилось укрощение строптивого особняка. Он все еще жил своей жизнью, закрывал проход в некоторые комнаты и особенно громко скрипел, когда Гермиона входила в зал с родовым гобеленом. Но сильнее всего ее раздражали чертовы портреты. Мало того что их невозможно было снять — они буквально вросли в стены! — так еще приходилось выслушивать поток нелицеприятной и совсем неаристократической брани, стоило лишь пройти мимо.

Гермиона быстро смекнула, что такое своеволие возможно лишь в том случае, если родовое поместье чувствует себя бесхозным. Она провела двое суток в библиотеке, в который раз мечтая о том, что когда-нибудь у магов появится аналог интернета или хотя бы электронная база знаний, но ответа так и не нашла. Везде говорилось о том, что особняк способен распознать главу рода по крови, но как он это делает — ни слова.

Когда Гермиона поделилась своим негодованием с Гарри, он, недолго думая, предложил спросить у Вальбурги.

— Она не станет помогать, — скривилась Гермиона. — Когда портрет не завешен, все, что делает эта женщина — истошно вопит об осквернении жилища Блэков.

— А мы ее заставим, — подмигнул Гарри.