Портрет тирана

Год 1938. Сталин уничтожил главу Органов Дальневосточного края Т.Д. Дерибаса. Кого на это место? Последовало специальное решение ПБ о выдающемся труженике Люшкове. Ему позволено подобрать штат помощников, двести проверенных в деле мастеров.

Люшков чудом избежал судьбы близких сотрудников смещенного Ягоды. Но уж созрела для отстранения команда Ежова. Дважды чудо не повторится…

Новый начальник только начал разворачивать «работу» на Дальнем Востоке, как пришла телеграмма из Москвы: его вызывали в наркомат. Люшков эту телеграмму никому не показал и решил сам позаботиться о своей судьбе. Он выехал с группой сотрудников на инспекцию границы. На место прибыли 13 июня. В полукилометре от границы, близ речного моста, Люшков остановил автомашину.

— Вы останьтесь, а я пойду через мост. Здесь ко мне должен выйти один особо засекреченный японский агент. Его никто, кроме меня, не должен видеть.

Люшков предъявил пограничникам личные документы и… перешел на территорию Манчжурии. На третий день газета «Иомиури» поместила заявление перебежчика. Затем Люшков выступил по Харбинскому радио. И люди узнали, как один из любимчиков Сталина, один из многих, уничтожал кадры партийных и государственных работников.

В футляре от пишущей машинки Люшков прихватил сверхсекретные документы — дислокации погранзастав и воинских частей, аэродромов, военных заводов…

К переходу границы Люшков готовился заранее, развелся с женой и отправил ее вместе с дочерью в Москву. Жена рассказывала потом в лубянской камере старой большевичке В. Пикиной, что муж, настаивая на разводе, сказал только два слова: «Так надо». После допросов жену изменника доставляли в камеру на носилках. Ее просто растерзали. Потом ликвидировали родителей в Одессе. И всех родственников.

Год 1948, поселок Абезь, столица Северо-Печорского ИТЛ. С новым этапом прибыл бывший начальник штаба Квантунской армии. Мы спросили японского генерала:

— Куда делся ваш агент номер 1?

— Какой агент?

— Люшков, конечно…

Генерал удивился:

— Как, за тысячи километров от Манчжурии, в лагерной зоне его спрашивают о Люшкове…

«У нас в Японии не верят предателям, их не любят. Если он предал свою родину, что помешает ему предать еще раз — государство, которое его приютило? Люшков привез с собой документы, которые лишь на первых порах представляли большую ценность. Через три месяца они стоили не больше бумаги. Мы установили ему самый высокий оклад по ведомству разведки. Первое время он был у нас в большом почете. Но по мере того, как доставленные им сведения утрачивали свою новизну, его акции стали падать. Прошло два года. Все это время он получал высокое содержание. Деньги выплачивал ему я лично ежемесячно. Когда он в очередной раз пришел ко мне, мы, как обычно, поговорили немного, я вручил ему пакет с жалованием и попрощался. Кабинет у меня большой, пока он дошел до двери, я успел всадить ему пулю в затылок из своего кольта.

— Уберите эту гадость, — сказал я вошедшему адъютанту.»

* * *

Рассказ о Наседкине, заместителе начальника управления НКВД Средневолжского края, начнем с 1934 года. Вспомним тот засекреченный химкомбинат под Самарой, где в ядовитом дыму гибли энтузиасты пятилеток. Однажды нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе пригласил директора комбината Луцкого (назовем его так).

— Скажи мне, пожалуйста, тебе хорошие специалисты нужны?

— Конечно, нужны, товарищ Серго.

— Я тебе дам прекрасных специалистов. Но имей в виду, что это крупные вредители. Они проходили по делу Рамзина, как члены Промпартии. Если ты встретишь их по-человечески, и они почувствуют, что им доверяют, лучших работников тебе не найти.

Так Луцкий заполучил трех «вредителей». Одного, энергетика Яковина, он запомнил на всю жизнь. В мифическом правительстве Рамзина лубянские драматурги пророчили его на пост заместителя премьера. На химкомбинате Яковин занял скромную должность начальника ТЭЦ.

Комбинат объединял одиннадцать заводов. Особенность производства взрывчатых веществ требовала непрерывной подачи электроэнергии. Неожиданный перебой в работе ТЭЦ мог вызвать взрыв. Подобное случилось недавно на заводе № 7.

…В кабинете директора зазвонил тревожно телефон: на ТЭЦ авария, остановилась одна из трех турбин. Луцкий застал на месте бледного, растерянного Яковина. Начальник ТЭЦ слишком хорошо понимал, чем для него лично это может кончиться. Пришел уполномоченный Органов, тупой самодовольный детина с двумя ромбами в петлицах. Он дергает директора за рукав, но тот отмахивается. Детина настаивает, он требует зловещим шепотом немедленной аудиенции с глазу на глаз. В отдельном кабинете детина представляет директору список 18 «вредителей-диверсантов», подлежащих немедленному аресту. Носителю ромбов удалось вскрыть опасную для государства вредительскую организацию.

— Пошел ты к такой-то матери! — ответил в сердцах Луцкий. — Ты мне, что ли, турбину пустишь?..