Портрет тирана

В августе 1936 года «Правда» публикует заявление Вышинского. На основании показаний некоторых обвиняемых Прокуратура начинает расследование контрреволюционной деятельности Угланова, Радека, Пятакова и группы «правых». Через две недели та же «Правда» сообщает, что «дело правых» — Бухарина, Рыкова, Томского прекращено.

И прокурор и газета действовали, разумеется, не по своей инициативе. В этой игре в кошки-мышки им отведена роль статистов.

В конце 1936 года на неофициальном пленуме ЦК (имеются косвенные свидетельства о пленуме, однако средства информации это событие замолчали) Каганович, Молотов и Ворошилов набросились на Бухарина с дикими обвинениями. Генсек слушает своих подручных, как сторонний наблюдатель, а потом вступает авторитетно и мудро. Он и не подозревал, что товарищи могут быть так агрессивно настроены против любимца партии.

«Я думаю, товарищи, что с делом Бухарина и Рыкова не надо торопиться, — сказал Сталин хорошо наигранным примирительно-доброжелательным тоном. — Против Тухачевского тоже поступил материал, но мы разобрались, и Тухачевский может теперь спокойно работать. Предлагаю решения пока не принимать, а следствие продолжить».

Судьба Тухачевского, Бухарина, Рыкова была уж давно расписана в его узколобой голове, но разве мог Сталин отказать себе в удовольствии лишний раз разыграть отеческое участие?

Прошел еще один месяц. В первый день процесса Пятакова Бухарин, Рыков, Томский названы заговорщиками.

На февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 года Бухарин решил предостеречь товарищей относительно НКВД. В «Органах» творится что-то непонятное. У него лично создалось впечатление, что Ежов организовал заговор против партии. Бухарин предложил создать комиссию ЦК по проверке работы Органов.

— Я не верю в существование документов, изобличающих соратников Ленина в контрреволюционной деятельности, — сказал Бухарин, глядя в прищуренные глаза генсека. Сталин бросил злобную реплику:

— Вот мы вас лично направим в НКВД, вы там все и проверите.

По предложению генсека Бухарина и Рыкова исключили из партии (Томского к тому времени уже не было в живых) и дело об их «враждебной деятельности» передали следственным органам.

Кошка закогтила добычу? Нет, конечно. Игра продолжается.

13 марта «Правда» публикует статью об антипартийной деятельности «правых», но от команды «взять их!» Сталин пока воздерживается.

* * *

…Красная площадь 7 ноября 1936 года. Бухарин наблюдает парад войск с трибуны для гостей. Вдруг к нему подходит сотрудник Органов:

— Меня послал товарищ Сталин. Он просил передать, что ваше место — на той трибуне.

…О чем думал Николай Иванович, стоя рядом с членами Политбюро на трибуне мавзолея? Может быть, он вспомнил первые пооктябрьские годы, когда все руководители жили в Кремле дружной семьей, устраивали веселые потасовки, и он, Николай Бухарин, клал друзей-соратников на лопатки и Кобу среди прочих?.. «Бухарчик» — называл его фамильярно Сталин. Они были с ним на «ты».

…Коба дружелюбно поглядывает на Николая. На площади, чеканя шаг, проходят дивизии, а на Лубянке уже готовят очередной процесс, пытают «соучастников» Бухарина.

Новый процесс генсек посвятил ему.

Весной 1937 года Бухарина начали вызывать на «собеседования» в ЦК. Вызывали обычно под вечер, продержат там до рассвета и отпустят. Так длилось почти две недели.

…Он давал своим жертвам, завтрашним мертвецам, почувствовать вкус смерти — на съездах партии, на заседаниях ЦК, в своем кабинете.

В предчувствии скорой гибели Бухарин составил предсмертное письмо — политическое завещание. Он попросил жену выучить его наизусть, потом сжег текст. Анна Михайловна сохранила в памяти письмо, оно пережило вместе с ней семнадцать лет лагерей…

«В эти дни, — писал Николай Иванович, — газета со святым названием „Правда“ печатает гнуснейшую ложь, что якобы я, Николай Бухарин, хотел уничтожить завоевания Октября, „реставрировать капитализм“».

…«Правда» клеймила «буржуазного наймита», Коба медлил с арестом «Бухарчика», Лубянка дописывала последние страницы сценария грядущего открытого процесса.

* * *

«Постановление ЦК ВКП(б).

Отменить распоряжение начальника „Заготлен“ тов. И.И. Радченко об увольнении с работы всех исключенных из партии, поскольку это распоряжение противоречит политике партии и нарушает законы СССР, запрещающие увольнять кого бы то ни было с работы за беспартийность».

Это постановление опубликовано в «Правде» не в двадцатом и не в двадцать шестом. Оно обнародовано в году 1936, 21 ноября, когда миллионы работников — исключенных из партии и вовсе беспартийных — были брошены на конвейер смерти.

* * *

В тридцать седьмом Сталин арестовал всех заместителей председателя правления Госбанка Льва Ефимовича Марьясина. Придя к своему близкому другу, Марьясин хотел тут же, в кабинете, покончить с собой. Но друг выхватил у него из руки револьвер.

— Зачем ты меня удержал? — укорял его Лев Ефимович. — Неужели тебе неизвестно, какие там заставляют романы писать? Перед ними сочинения Эдгара По покажутся забавой…