Портрет тирана

Оклеветанные, подавленные беззаконием коммунисты посылали лично Сталину письма, умоляя разобраться в происходящем, спасти партию от разгрома. Некоторые предсмертные письма — Эйхе, Бухарина, Рудзутака, Радека, Раковского, Булатова попали к Сталину на стол. И что же? Он или переотправлял их «по назначению» — в НКВД, или оставлял без движения. Конец один. Без ведома Сталина никто не смел ни арестовать, ни уничтожить ни одного видного деятеля партии и государства. Главное право, право убивать, он оставил за собой. Сохранились обширные проскрипционные списки с резолюциями Сталина и его подручных Молотова и Кагановича.

* * *

Разбойник Прокруст укладывал захваченных путников на ложе, и если они не помещались на нем, отрубал ноги. Наивный грек, наивная мифология. Тиран рубит головы, ибо голова — вместилище разума. Сталин весь народ уложил на прокрустово ложе.

И не нашлось на него в России Тесея.

* * *

Ленивый от природы, Сталин в организации террора, разработке технологии, методов проявил завидное трудолюбие и настойчивость. Ему принадлежит часть изобретения некой динамичной формулы: арестовать — заклеймить — пытать — получить «признания» — осудить — убить (= сослать в истребительные лагеря).

Из этих восьми операций лишь одна производилась публично — клеймение «врагов народа». Остальные вершились в глубокой тайне. Ни малейшего намека на законность, на дарованные Конституцией права и прочий бумажный реквизит.

Ревностно следил Хозяин за соблюдением конспирации. Пуще всего боялся преступник огласки. Того, кто не умел молчать, сталинские эмиссары ликвидировали незамедлительно.

В годы гражданской войны, в ходе Финской кампании, а потом и — Второй мировой войны — Сталин проявил себя никудышным стратегом. Реванш он взял на войне внутренней. Тут он оказался на высоте. Операции по истреблению безоружных подданных он планировал, готовил и осуществлял сам. Он охотно входил в технические детали, его радовала возможность непосредственного участия в «разоблачении» врагов. Особое наслаждение доставляли генсеку очные ставки, и он не раз баловал себя этими поистине дьявольскими представлениями.

Память истории хранит прецеденты. Следствием над вольнодумцем Радищевым, «бунтовщиком хуже Пугачева», Екатерина II руководила лично. Император Николай I командовал следствием над декабристами. Сталин тоже снизошел до указаний следователям, поощрял пытки, лично допрашивал «свидетелей» в своем кремлевском кабинете.

Задумав уничтожить председателя совнаркома Украины П. Любченко, одного из лидеров украинских коммунистов, Сталин в сентябре 1937 года провел очную ставку Любченко с неким партработником, доставленным прямо из Лубянского каземата. Этот «свидетель» уличал в присутствии Косиора и Ежова заслуженного революционера в измене…

Затем, когда подошла очередь Станислава Косиора, Сталин свел его с Григорием Петровским. Этой очной ставке предшествовала беседа председателя Украинского ЦИКа с Ежовым. Недавно по распоряжению Сталина был уничтожен старший сын Петровского, герой гражданской войны Петр, личный друг Кирова. Петровский не мог рассчитывать на милость Хозяина, но решил держаться твердо.

Ежов: — Вы знали, что Косиор — враг народа, что он замышлял предательство?

Петровский: — Я знал Косиора как исключительно честного и чистого человека, беззаветно преданного партии.

Ежов: — Вы думаете, если партия простила вам преступления сына-троцкиста, то вам все сойдет с рук?

Петровский: — Мой сын Петр тоже честный большевик. Он кое в чем не соглашался с генеральной линией, но никогда не был врагом партии.

Ежов: — Ваш сын осужден как враг народа. Вы напрасно упорствуете. С партией так не разговаривают.

Вызывая к себе Петровского на очную ставку с Косиором, Сталин решил проучить упрямого Всеукраинского старосту, а заодно насладиться унижением наконец-то сломленного Косиора.

Ежов: — Арестованный Косиор, расскажите об участии Петровского в контрреволюционном заговоре.

Косиор: — С Григорием Ивановичем Петровским мы вступили в преступную связь в 1934 году.

Ежов: — С какой целью?

Косиор: — Мы решили бороться всеми средствами за отторжение Украины от Советской России.

Ежов: — Какими именно средствами? Пожалуйста, уточните.

Косиор: — Террор, подготовка вооруженного восстания, шпионаж…

Пока все шло гладко. Полуживой, с остекленевшим взглядом Косиор бубнил монотонно заученные под пытками фразы, Ежов услужливо подсыпал, точно по сценарию, вопросы. Но не выдержал Петровский.

— Стасик, зачем ты клевещешь на себя и на меня?!

Косиор мотнул головой, и Ежов тут же увел арестованного.

Рассвирепевший генсек подошел к Петровскому и произнес раздельно, проводя при этом пальцем под носом Григория Ивановича:

— А мы шпионов вешать будем! Ты думаешь, тебя спасет участие в Думе?!