Портрет в коричневых тонах (ЛП)

Час спустя, служанки второпях подбирали грязные тряпки, и остальные, пригодившиеся при родах, вещи, чтобы впоследствии всё сжечь – люди верили, будто таким способом можно было избежать кровотечений. В то же время лекарка-травница сама убрала плаценту и пуповину, чтобы спрятать их под фиговым деревом, как было принято у людей, проживающих в здешних краях. Остальные члены семьи собрались в гостиной вокруг падре Теодоро Фьеско, чтобы возблагодарить Господа за появление на свет этой пары близнецов, двух настоящих мужчин, которые с уважением и честью будут носить фамилию дель Валье, о чём в своей речи сказал священник. Две тёти держали на руках новорождённых, как следует завёрнутых в шерстяные пелерины и в вязаных шапочках на головках, пока каждый член семьи не подошёл по очереди, чтобы поцеловать малышей в лобик, приговаривая «Да хранит его Господь» и таким способом желая избежать невольного сглаза. Я не могла поприветствовать своих двоюродных братьев, как то делали все остальные, потому что я видела в них исключительно противных червей, да и воспоминание о синеватом животе Нивеи, выталкивающей наружу плод, казавшийся испачканной кровью массой, похоже, будет мучить меня вечно.

На второй неделе августа нас решил разыскать Фредерик Вильямс, как всегда сама элегантность и полное спокойствие, словно риск попасться в лапы политической полиции был лишь глупым помрачением народа. Моя бабушка встретила мужа, точно невеста – её глаза блестели, а на щеках играл румянец от переполнявших душу эмоций. Она протянула своему дорогому руки, которые тот и поцеловал с чувством несколько бóльшим, нежели уважение. И тогда я впервые поняла, что странная пара соединилась узами, слишком напоминавшими любовь. На ту пору, бабушке было около шестидесяти пяти лет – возраст, в котором все остальные женщины выглядели старухами, подорванными наложенными самой жизнью трауром и различными неудачами, Паулина дель Валье, напротив, до сих пор казалась непобедимой. Она продолжала укладывать волосы, кокетничала так, как уже не позволяла себе ни одна дама её круга, и увеличивала объём причёски за счёт накладок из волос. Одевалась со своей всегдашней суетностью, несмотря на появившуюся полноту, и красилась столь умело, что все считали естественным румянец на щеках и черноту ресниц. Рядом с ней Фредерик Вильямс смотрелся значительно моложе, и, казалось, что женщины находили его слишком уж привлекательным, и, желая лишний раз это подчеркнуть, вечно помахивали веерами и как бы невзначай роняли при нём свои платочки. Лично я никогда не видела, чтобы дядя отвечал взаимностью на подобные любезности, скорее наоборот, мне казалось, что смотрел он исключительно на свою супругу. Я спрашивала себя не раз о том, а были ли отношения Фредерика Вильямса и Паулины дель Валье всего лишь выгодной сделкой для обоих, являлись ли они столь платоническими, как считали окружающие, или же между ними уже давно возникла определённого рода симпатия. Полюбили ли друг друга эти двое? Никто и никогда так и не смог узнать ответ, потому что он предпочитал не касаться данной темы, а моя бабушка, кто, в конце концов, сподобилась рассказать мне вещи более чем частные, унесла его в мир иной.