Португальская находка, или Человеческие страсти

Партнёр Патрика, Джеймс, перечитывал в очередной раз сборник работ по европейскому искусству. Он пытался ещё раз сопоставить имя автора с подписью на рисунке: “С конца пятнадцатого столетия Португалия и Испания набирают экономическую и политическую силу. Италия же начинает испытывать все последствия невыгодного для нее экономического соперничества с морскими державами того времени. В трудные для Италии времена в период ожесточенной борьбы итальянских городов за независимость и наступает недолгий золотой век итальянского Возрождения, так называемый, Высокий Ренессанс…. В качестве общего определения того времени термин “мануэлино” вполне уместен. К тому моменту Португалия уже достигла своего расцвета и в политическом, и в архитектурном плане. Это случилось именно в период правления Мануэла Первого Счастливого. Под условным названием “мануэлино” скрывалась причудливая смесь позднеготических элементов самого разнообразного происхождения. В церкви монастыря Игрежа ду Жезуш в Сетубале в интерьер был перенесён мотив витых колонн. Строительство этого большого храма началось за девять лет до начала шестнадцатого столетия. Авторство этого проекта приписывали каменщику по имени Диогу Бойтак, а, возможно, Бутак. Существовало предположение, что родом он был из Франции. Уже гораздо позднее им и его последователями были заданы стандарты официального стиля “мануэлино” в монастырях Белена и Батальи …”. “Коллеги, похоже всё совпадает. История Джорджа и данные этого сборника говорят об одном и том же авторе. А это означает, что мы имеем высокие шансы на успех”, – немного взволновано и эмоционально говорил искусствовед. “Вы только послушайте, какая к нему может подойти дополнительная история. Просто сказка”, – предлагал Войнич: “Монастырь иеронимитов в Белене (Вифлееме), расположен неподалеку от устья реки Тежу за стенами Лиссабона1*. Он же считается подлинным шедевром эпохи правления Мануэла Первого…. Опорные же конструкции и уникальный по своим техническим достоинствам свод были созданы уже много позже другим архитектором и скульптором”.

Егор в который раз перечитывал книгу о ранней эпохе Ренессанса. Фамилия Бойтак не давало ему последние месяцы покоя. Предварительные данные изысканий Патрика и Джеймса об африканских находках вселяли в Романа и его друга уверенность. Они полагали, что идут по правильному пути. Главное, чтобы им никто не помешал.

Приезжая в короткие командировки в Зимбабве, Егор был одним из свидетелей смены политической и экономической обстановки в этой стране. За непродуманную до конца правительственную земельную реформу расплачивался простой народ. Цены в магазинах резко выросли, чувствовался недостаток обычных продуктов. Хлеб появлялся на прилавках магазинов с перебоями. Длиннющие очереди за бензином. Правительственная фиксация цен. Закрытие магазинов. Пустые прилавки. Отсутствие чистой воды. Разразившаяся в отдельных местностях холера. Инфляция, которая росла не по дням, а по часам.

Люди, имевшие заработки в твердой валюте могли чувствовать себя относительно уверенно. У них были свои источники существования. Использовался черный рынок и поездки за товаром в другие, соседние страны. Эти же возможности использовали и отдельные российские дипломаты. Нужно было кормить семьи. Страна находилась уже не первый год под экономическими санкциями англосаксов. Белый бизнес сворачивал присутствие в этой стране. В небе витали революционные преобразования. Он слышал и о существующих проблемах у россиян и украинцев в их проектах. Он не хотел и не стремился уже бодаться с неразумными, на его взгляд, решениями черного руководства компаний. Оно всё чаще заигрывало с народом и занималось благотворительностью из совместной прибыли предприятий. Прибыль таяла день за днем. В посольстве также произошли большие изменения. Появилось много незнакомых лиц. Сменилось и руководство. Ирина также уехала в Москву, но контактов они не восстановили. Появилось ощущение, что многие вакансии дипломатов занимали люди совершенно иного профиля. Общаться с новичками без надобности бывший советник не хотел. В качестве представления он делал пару телефонных звонков новому послу. Казалось, что, будучи африканистом, тот знал толк в своей работе. Однако, при первом же близком знакомстве Егору запомнилось его странное высказывание: “Егор Владиленович, а Вы знаете, я могу обойтись в работе и без помощи своих секретарей. По большому счету, мне здесь никто не нужен. Только повар, завхоз и водитель машины, да еще советник для написания телеграмм. Я сам добуду любую информацию”, – говорил посол за чашечкой черного кофе. Позже Войнич не раз встречал его в компании фермеров любителей поохотиться на антилоп. Он постоянно был либо со своим сыном, либо с похожим на старого хитрого седого лиса завхозом посольства. По лицу и повадкам, Егор смог четко уловить вороватость и наглость российского хозяйственника.