Порубежье (СИ)

— Вот бились они три дня и три ночи, а на четвертый день выбился из сил Вакула, пожалел его тогда Бурмил, взял на плечи и понес к Правде. А Правда дала Вакуле глянуть в свое зеркало, и увидал шорник, как горят от случайной искры дома, как открывают проклятия дорогу злобным духам, как оплеванный ветер корабли переворачивает… Сильно испугался Вакула и решил поспешить в деревню, рассказать людям. А Бурмил и говорит: сбил ты все ноги башмаками железными, дурень, садись, я тебя отнесу…

****

— И ужаснулся Вакула увиденному в зеркале Правды, решил, что скорее поспешить домой надо, уберечь людей от беды новой. И приказал Вакула побежденному Бурмилу отнести себя обратно в деревню. Отнес его Бурмил, уважая силу Вакулы, а тот рассказал в деревне, что он в зеркале Правды видел. Опомнились люди и стали заветы предков чтить.

Степанида послушала мирное сопение сыночков, потушила светец и пошла на свою половину.

— Опять всё переиначила, — встретил ее улыбкой Рогдай. — Ведь это Стрибогов сын побил Вакулу, и не шорник он был, а кузнец.

— Ну, скажем, тебя-то там тоже рядом не было, а мальчикам стоит с детства усвоить, что любого противника одолеть можно.

— Парням стоит усвоить, что нельзя плевать и гадить против ветра и нельзя быть ослом упрямым, — рассмеялся муж.

— Да, можно быть настырным медведем.

— Да! Еще как! Нужно! Не был бы я настырным, не было бы у меня такой хорошей жены! — Схватив в охапку жену, Рогдай повалил ее на постель, закрывая спор жарким поцелуем.

****

— Скажи-ка, воструха, у Бурмила жена была? — Неугомонную Власеньку очень заинтересовали подробности жизни дедушкиного брата. — А дети?

— Ах, девичье, девичье… Была жена, и дети есть, четыре ветра — северный, восточный, южный и западный. Но лишь северный ветер от благословленного союза, но и то… не честного.

Первый сын, Догода Тепловей, — теплый южный ветер, молодой парень, облаченный в красные одежды. Он к нам заглядывает, как только снег сходит. Сядет за стол, взвару выпьет и бежит дальше, к любе своей, ладушке-весне, чай, три месяца не видались.

Родился этот сын от одной богини из теплых-теплых краев. Любви она покровительница и сама полюбить не прочь. Афродитою ее там зовут. Красивая дева, но очень легкомысленна, да и, видать, не захотела терпеть вспыльчивого нрава сына Стрибожьего…

Посвист Хладовей — леденящий души северный ветер, то второй сын Бурмила и внук Стрибога, в черных одеждах он появляется. Живет он в чертогах у деда да у своей матери, рыжей красавицы Морены. Это та, что мор да болезни знает, яды всякие да ворожбу. Понравился Морене бесшабашный

Бурмил, захотела во что бы то ни стало стать его женой, приворожила непоседу. Но ненадолго. Прилетел Бурмил к своей матери, Марине Моревне, та увидала и сняла с сына ворожбу, а тот и рад-радешенек — полетел сразу в западные края.

Повстречалась ему там фейри лесная, полюбились они три ночи, и появился в положенный срок на свет светлокрылый западный ветер Припегала — вестник возрождения и любитель вина д веселья, носит он зеленые одежды. Единственный он из детей Бурмила с матерью остался, но прилетает в наши края, и любопытства ради, и родню проведать. Недолго пробыл рядом с красавицей фейри Бурмил, вновь к жене Морене вернулся, но не было уж меж ними любви да согласия, одна спесь да гордость Морену держала — как так, красавицу ледяную королевишну на какую-то лесовичку мужлан променял!

Ну а Бурмилу тоже это пиление не по нраву, опять он сорвался с места, и унесло его на этот раз в восточные пределы. Там, высоко в горах, где никогда не тает снег и не бывает теплых дней, встретил он прекрасную девушку, Юки-онна, снежную повелительницу. Лицо ее белее снега, по которому шла она в белых одеждах, не оставляя следов. Волосы ее были черны до синевы, как небо, под которым встретил ее Бурмил, и гладкие да блестящие, как соболий мех. Глаза сверкали, как самые далекие звезды, и любоваться ими можно было бесконечно. Чистая, без единого родимого пятнышка, кожа, нежная, словно шелк. Голос — что хрустальный колокольчик.

Но ее холодное дыхание убивало смертных наповал. От ее прикосновений теряли мужи голову, а потом и саму жизнь.

Но что горячему сумасбродному Бурмилу ледяное дыхание? Воспылал он к Юки-онна страстью, и она не устояла перед его обаянием. Бурмил показал ей россыпи звезд на бескрайнем небе и шелест волн океана на далеких островах. Как сыну повелителя воздуха ему нипочем были расстояния… Но ничто так не раздражает злые души, как чужое счастье.

И бывшая жена Бурмила Морена, хоть сама и жила уже в то время во дворце стяжателя богатства Кощея, не смогла стерпеть пренебрежения ею. Посмотрела она в свое волшебное зеркало, увидала, как счастлив ее ветреный супруг и как красива его новая избранница, шмякнула зеркало о землю да задумала недоброе.

Зная ревнивый нрав Кощея, напела ему в уши Морена, что, дескать, домогается ее бывший муж, хочет вернуть назад. Да богатство Кощеево прихватить.