Порученец царя. Нарвский дьявол

– Мы ничего не могли предпринять, пока там были живые, – проговорил он, процеживая сквозь холодный гнев каждое слово, подразумевая под живыми единственно своих людей. И не терпящим промедления голосом приказал: – Зарядить пушки!

Исполняя приказы младших офицеров, пушкари рассыпались возле бортовых пушек, принялись заряжать их, по настроению капитана ожидая настоящего сражения. Однако он ограничился поочерёдным выстрелом из каждого орудия, как будто желая только огрызнуться и сохранить лицо, а главное наказание откладывая на потом.

Последнее белое облако медленно оторвалось от жерла крайней пушки, последний грохот выстрела пронёсся над озером, и последнее ядро просвистело левее густого чада догорающей деревни, гулким взрывом взметнуло кустарник вместе с обвешенными землёй корнями. В сотне шагов от этого места осёдланная лошадь испуганно дёрнула мордой и, перебирая ногами, рванула накинутые на сучок дерева поводья, но на графиню взрыв в стороне не произвёл серьёзного впечатления. В походном мужском одеянии и плаще, с двумя заряженными пистолетами за поясом, она ступила вперёд, к кромке прибрежного соснового леса, откуда ей было видно, что на корабле начали поднимать якорь и распускать паруса, признавая сражение законченным и проигранным.

– Теперь я знаю, кто ты, всадник с личиной на голове, – прошептала она, на минуту воскрешая в памяти звенья цепи событий за прошедшие две недели. И улыбка удовлетворения от пережитых волнений и от разгадки тайны поблуждала на её красиво очерченных губах.

Вернувшись к своей лошади, она поправила укреплённую у передней луки седла кожаную сумку Удачи, со всем, что в ней обнаружила. Поднялась в седло и удобно выпрямилась, направила охотно зашагавшую лошадь прочь от деревни, как будто перевернув последнюю страницу небольшого романа, с героем которого ей было дальше не по пути. Косые лучи утреннего солнца пронизывали испуганно притихший лес, и она удалялась в этих лучах, оставляя позади слабеющие отзвуки гомона деревни, занятая уже размышлениями, где и как удобнее и быстрее попасть к верным друзьям или союзникам польского короля, а от них и к нему самому.

13. Осада Риги

Возглавленное царём русское наступление в Ливонии развивалось стремительно, изумляя и тревожа Европу и Оттоманскую империю. За летние месяцы пали или сдались без сопротивления все города и крепости на пути к Риге, сердцу всего ливонского края. Погода благоприятствовала наступательной войне, была сухой, позволяла осуществлять быстрые передвижения войск через реки и вдоль рек, и к концу лета сам царь, двигаясь по берегам Западной Двины, вышел к Риге с достаточными силами, чтобы взял в кольцо осады все городские оборонительные укрепления.

Напряжённые летние работы генерал-губернатора Риги графа Делагарди по восстановлению обветшалых участков защитных стен оказались не напрасными. Шесть батарей русских пушек за три недели почти непрерывных обстрелов не добились видимых успехов. Однако гарнизон нёс потери, запасы невосполнимого продовольствия заканчивались, а бюргеры роптали, что Рига осталась шведским островом в русской Ливонии, и нет смысла и выгоды сопротивляться. Даже графа стали мучить сомнения, день ото дня всё более мрачные, а сможет ли он продержаться до середины осени без срочной помощи от короля, который, казалось, уже не способен выбраться из Польши. Наконец, в ответ на его личные письма к Карлу Х о неубранном урожае и отсутствии в конце лета необходимых продовольственных запасов прибыл королевский доверенный посланник, и граф созвал в ратуше совет отцов города. Совет должен был проходить тайно, чтобы не будоражить напуганных обстрелами и решимостью царя обывателей.

В строгом зале для заседаний за вытянутым, покрытым бардовым сукном дубовым столом собрались все двадцать членов губернаторского совета. На лицах их отражались подавленность и усталость от постоянного беспокойства и бессонницы. Большинство избегали смотреть на графа Делагарди. Только он во главе стола и двое офицеров, которые стояли позади его тяжёлого резного кресла, были в стальных доспехах, отчего казались единственными уверенными в себе и подтянутыми мужчинами. Граф обвёл всех тяжёлым взглядом.

– Господа, – начал он торжественным голосом, – я должен сделать важное сообщение. Ночью, рекой, тайно прибыл наделённый особыми полномочиями посланник шведского правительства и короля.