Читаем Поручик Державин полностью

Кто еще мог бы ему помочь? Он вдруг подумал о трактирщике Драгоценном. Имени его он не запомнил, а необычная фамилия прочно зацепилась в памяти. Почему бы и нет? Судя по тому, что в прошлый раз трактирщик "ради знакомства" не взял с него платы за бутылку вина, дела у него шли неплохо…

Трактир был еще закрыт, но Драгоценный, заметив в окне гвардейца, кинулся открывать. В отличие от Державина, трактирщик прекрасно запомнил его имя и отчество.

— Милости просим, Гаврила Романыч! Пришли вернуть долг? Вот что значит честный человек! Вроде бы такая малость — гривенник! А вы не забыли, принесли денежку…

Не ожидавший такого поворота, Державин невольно потянулся к кошельку и, нащупав в нем случайно затерявшийся в складке пятиалтынник, протянул Драгоценному.

— Сдачи не надо!

— Покорно благодарю! Поиздержался я… Вечор бумага пришла: платить за аренду надо, а тут, как на грех, жена заболела, пришлось доктора звать. Детишки без присмотра остались, нянька нужна… Словом, каждая копейка на счету! Гаврила Романыч, нижайшая просьба: не одолжите ли вы мне ваш золотой империал? Я через неделю верну… честное слово!

Державин горько усмехнулся.

— Не обессудьте, любезный. У меня уже нет империала.

Трактирщик закусил губу, понимающе закивал и предложил кружку пива. Державин отказался и, простившись, вышел за дверь.

***

Домой он вернулся подавленным. Матрена Саввишна стала приставать к нему с назойливыми расспросами: где был да почему не хочет поесть? Раздраженный Гавриил молча поднялся в свою комнату, но через минуту услыхал негромкий, но настойчивый стук в дверь и сладкий голос:

— Открой, Ганюшка! Чего от меня прячешься, друг любезный? Тебе посылка от маменьки пришла!

Гавриил бросился к двери и отпер ее.

— На, держи! — Матрена Саввишна сунула ему в руки увесистый сверток. — Феклушка прислала с оказией. Дьячок какой-то передал. Я ему пятак дала…

Взяв посылку, Державин пробормотал слова благодарности и снова запер дверь, к великому неудовольствию хозяйки, которой не терпелось узнать, что там зашито в серую мешковину.

Непослушными от волнения руками, он вскрыл ножом для разрезания бумаг плотный мешок. В нем было письмо от матушки и крепко завязанный, тяжелый, туго набитый кошелек! Державин развернул письмо и пробежал глазами аккуратно выведенные строчки. После обычных поклонов и вопросов о здоровье Фекла Андреевна сообщала, что получила небольшое наследство, и просила сына купить под Москвой скромный домик. Ей-то, старой, уже ничего не нужно, а Ганечке именьице не помешает. Если им с умом распорядиться, оно со временем будет приносить доход… Не дочитав, Державин с трудом развязал кошель и высыпал на кровать его содержимое. Золотые монеты, мелодично звеня и отсвечивая благородным блеском, усыпали шерстяное одеяло. Он погрузил руки в кучу монет, набрал пригоршню, чувствуя их приятную тяжесть. Потом пересчитал неожиданно свалившееся на него богатство. Триста золотых империалов — ровно три тысячи рублей прислала ему маменька! Словно знала, что сыну позарез нужна именно эта сумма! В это время настенные итальянские часы, висевшие напротив его кровати, пробили половину двенадцатого. Поняв, что еще успевает к назначенному сроку, Державин лихорадочно собрал деньги и помчался в игорный дом.

Глава 5

ПОВЕСА, МОТ, БУЯН, КАРТЕЖНИК…

После путешествия по России Екатерина Алексеевна без лишнего шума вернулась в Петербург и с головой погрузилась в дела. В глубине души она чувствовала не столько радость от своего триумфа, сколько душевное смятение и тревогу перед необходимостью управлять необъятной и непонятной страной. Кроме того, ее угнетало одиночество. На кого ей положиться? Кто ей друг и кто враг? Основные силы армии в перевороте не участвовали. Гвардейцы, посадившие ее на трон, тоже не вызывали полного доверия. Слишком они гордились собой, сознавая свою роль в русских дворцовых переворотах. "Нам енто дело не впервой! Захотим — посадим, захотим — скинем!" — донеслось до нее однажды из военных рядов. Екатерина сделала вид, что пропустила возглас мимо ушей, но холодок страха вдруг заставил желудок неприятно сжаться.

Она понимала, что управлять страной может лишь любимый народом монарх. И с самого начала царствования старалась быть милостивой и вершить добрые дела. Покидая Москву, она распорядилась основать в древней русской столице Воспитательный дом для брошенных детей. В нем сирот не только кормили и одевали, но и обучали грамоте и ремеслу. Во взрослую жизнь воспитанники вступали самостоятельными людьми, способными приносить пользу себе и Отечеству. Впоследствии такие дома стали создавать по всей России. Заботилась Екатерина и о здоровье нации. "Аптек и лекарей должно быть в изобилии! — говорила она. — Надо устроить так, чтобы каждый мой подданный, вне зависимости от чина и сословия, мог вовремя получить врачебную помощь".

Что еще следовало сделать в первую очередь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза