Поручик Империи

– Да вы не обращайте внимания, – отмахнулся он, понимая, что перегибает палку. – Я прекрасно понимаю, что говорю крамольные вещи. Сущий вздор. Но… это камерный разговор и надеюсь, он не дойдет до ушей Августейшей фамилии. Даже не представляю, как они отреагируют.

Татьяна замерла на секунду, а потом подалась вперед и спросила:

– Интересно. А что вы вообще о них знаете?

– О ком?

– О членах Августейшей фамилии.

– Немного. Может быть, раньше и больше знал, но амнезия смогла подбросить мне сюрприз.

– Его Императорское Величество. Что вы о нем можете сказать?

– Вы задаете опасные вопросы, – хмыкнув, ответил ей Максим.

– О! Не беспокойтесь. Можете быть уверены, я ничего, никому рассказывать не стану.

– Я не знаком ни с кем из Августейшей фамилии, кроме Олега Константиновича. Да и с тем – шапочно. Все мои суждения основаны на досужих сплетнях. А судить о книге, не прочитав ее – глупо. Что-то, конечно, можно вычленить и из сплетен, если понять, кто и зачем их распускает. Но я не хотел бы этого делать. Во всяком случае не сейчас.

– Но вы же знаете, как он выглядит?

– Конечно, – кивнул Максим. – Внешность Николая Александровича мне известна. Тут и парадные портреты в руку и фотокарточки.

– Фотокарточки? – повела бровью Татьяна.

– Не спрашивайте, где я их видел. Может, и в газетах. Просто вспомнилось несколько штук. Но не суть. Главное, что как он выглядит, – я знаю. А вот его супругу уже весьма смутно себе представляю. Видел лишь одну фотокарточку. Но там она совсем юная девушка. С тех пор прошли годы, в том числе проведенные под гнетом горя, которое никогда людей не украшает. Думаю, что я бы ее не узнал.

– А его дети?

– Понятия не имею, – развел руками Максим. – Честно. Даже предположений нет. Только имена. Одна из его дочерей, к слову, ваша тезка. Тоже Татьяна Николаевна.

– Действительно, – улыбнулась девушка.

– По остальным представителям не лучше. Сандро. Ох. Простите. Александр Михайлович. Николай Николаевич Младший. Да вот, собственно, и все. Более из ныне здравствующих Романовых никого ни на вид, ни по имени более и не вспомню. Только обрывки да клочки сведений какие-то в памяти всплывают.

– Любопытно, – произнесла девушка и откинулась на спинку дивана, рассматривая поручика как диво дивное. Скосилась в сторону матери. Но та занималась сестринскими делами и старательно не подавала вида, что слушает.

– Максим Федорович, – спросила Татьяна. – Вот вы сказали о горе, что постигло Ее Императорское Величество. Вы что-нибудь о нем знаете?

– О гемофилии Алексея Николаевича?

– Да.

– Ну… – задумался Максим. – Я не медик и не биолог. У меня предельно поверхностные знания. Хм. Гемофилия – это наследственное генетическое заболевание, – выдал он, разведя руками. Понимал, что звучит странно, но перефразировать в местные медицинские термины он был не в состоянии. Квалификации не хватало.

– Простите, но что значит генетическое?

– Про геном человека я вам не расскажу внятно. Сам с трудом понимаю всю эту кухню с хромосомами, аллелями и прочими премудростями. Но в данном случае это и не нужно. Все проще. При регулярных браках между родственниками ближе пятого колена начинают возникать негативные мутации. Гемофилия – одна из них. Она проявляется, конечно, не только так, но в данном случае имеет место классическое «проклятье королей».

– «Проклятье королей»? – удивилась Татьяна.

– Да. Это цинично-шутливое название совокупности проблем, ведущих к угасанию династии при навязчивом стремлении к близкородственным бракам. Самой яркой иллюстрацией «проклятья королей» стало угасание старшей ветви Габсбургов.

– Это излечимо?

– Проклятье? Безусловно. Нужно просто избегать браков ближе пятого колена родства.

– Нет. Я имела в виду гемофилию.

– Увы. Это генетическое заболевание. То есть Цесаревич на уровне… хм… исходного чертежа имеет это свойство. Это как цвет глаз и волос. Но тут есть лазейка, – произнес Максим и с удивлением заметил, как и Татьяна, и все прочие в комнате напряглись, замерев. – Можно подойти к вопросу с точки зрения заместительной терапии. У Цесаревича плохая свертываемость крови. А значит, если ему делать регулярное переливание подходящей здоровой кровью, то он сможет жить полноценной жизнью.

Кто-то в помещении уронил металлическую чашку. Максим оглянулся, встретившись с пронзительным взглядом той сестры милосердия лет сорока. Нахмурился. Татьяна же постаралась его отвлечь разговором.

– Но как понять, какая кровь ему подойдет?

– Кровь делится на четыре основные группы[39]. А те, в свою очередь, градируются по резус-фактору, kell-антигену и прочим нюансам. Как это все определять, я понятия не имею. Увольте, я не медик. Это тот минимум, который мне известен в рамках военного дела.

– Максим Федорович, – спросила та сестра милосердия лет сорока. – Вы говорите, что он сможет жить полноценной жизнью. Но ведь он болен и не сможет родить здоровых детей. Разве это можно назвать полноценной жизнью?