Поручик Ржевский и дамы-поэтессы

– А вы что здесь делаете? – спросил поручик, почти не надеясь, что разговор к чему-то приведёт.

Дама дёрнула портьеру на себя:

– Немедленно отойдите и притворитесь, что вы меня не видели.

– А! – догадался Ржевский. – Чтобы никто ничего не подумал?

Незнакомка на мгновение перестала сердиться и как будто хотела ответить: «Хорошо, что вы понимаете», но в итоге промолчала. Только фыркнула.

– А всё-таки, мадам, – не отставал Ржевский, – что вы здесь делаете? Мужа выслеживаете? Он, как видно, любит танцевать?

– Что? – дама искренне изумилась. – Муж? Танцевать? О чём вы?

Поручик вынужден был пояснить:

– Знаете, мадам, если б я увидел незнакомку в неприметном платье, которая прячется возле входа в обитель порока…

Дама насторожилась:

– Обитель чего?

Кажется, она оказалась в этой гостинице впервые и потому не успела выяснить назначение всех помещений.

Ржевский уточнил:

– Знаете, куда ведут двери, возле которых вы прячетесь?

– В танцевальный зал, – нерешительно ответила дама. – На дверях табличка. Там написано.

– Мадам, – поручик многозначительно крякнул, – это вход в… бордель. А табличка висит затем, чтобы у особ, которые ожидают приглашения на танец, не было неприятностей с полицией.

Дама заметно покраснела, тут же вышла из-за портьеры и опасливо покосилась на двери в танцевальный зал.

– Вы подумали, что я выслеживаю здесь мужа?

– Будем считать, что никто ничего не подумал, – примирительно сказал Ржевский. – Будем считать, что вы просто так тут стояли, а я мимо проходил.

На лице незнакомки промелькнуло что-то вроде благодарности и поручик, ободренный этим, произнёс:

– Позвольте представиться…

Однако дама тут же перебила:

– Нет, это лишнее. Благодарю, что просветили меня по поводу танцевального зала, но я не ищу здесь знакомств.

«Это всё осень, – опять подумал Ржевский. – Неудачное время для амурных дел». Но раз беседа с дамой завязалась, следовало продолжать.

– И всё же я представлюсь: Александр Аполлонович Ржевский.

– Зачем мне знать ваше имя? – спросила незнакомка и нахмурилась, явно не собираясь называть своё.

Ржевский не сдавался:

– Зачем? Чтобы я мог угостить вас горячим кофеем. День сегодня холодный, а я так понял, что у вас нет никого, кто мог бы согреть вас в жарких объятиях.

Поручик пристально посмотрел на даму. Конечно, зима ещё не наступила, но жажда тепла в этой прелестнице уже могла пробудиться.

– Так что же? – спросил он. – Хотите кофею?

Запоздало вспомнив просьбу Алексея Михайловича на счёт приличного поведения, Ржевский добавил:

– Кофей – это ведь самый невинный напиток. Никто ничего не подумает.

Дама наставительно заметила:

– Надо говорить «кофе». «Кофей» – это просторечие.

– А я – человек простой, – ответил Ржевский. – Вот, к примеру, если вижу красивую даму, то так ей и говорю: «Мадам, вы моя боль».

– Боль? – не поняла дама.

– «Боль» – это по-французски «красавица». Разве нет?

– «Красавица» это «бэль», а не «боль».

Ржевский задумался:

– Разве? Но согласитесь, созвучие неслучайно. Ведь когда красавица отказывает, это так больно! – Он состроил жалобную мину. – Может, всё-таки выпьем кофею?

– Кофе, – повторила незнакомка. – Неужели вы не чувствуете, что для русской речи «кофе» гораздо естественнее, чем «кофей»?

Ржевский не знал, что ответить, но дама, не замечая этого, воодушевлённо продолжала:

– Конечно, многие литераторы в своих сочинениях пишут «кофей», зато Пушкин пишет «кофе». Пушкин, – она мечтательно вздохнула, – это образец правильной русской речи, и на него надо равняться.

А вот теперь Ржевский знал, что ответить:

– Вспомнил!

– Что? – опять не поняла дама. Мечтательное выражение на её лице исчезло.

– Я вот сейчас вспомнил, что Пушкин всегда говорит «кофе». Всякий раз, когда мы с ним ходили в ресторацию и он заказ делал, то говорил «кофе». А слово «кофей» я от него ни разу не слышал.

Собеседница недоверчиво улыбнулась.

– То есть вы лично знакомы с Пушкиным?

– Да. – Ржевский пожал плечами. – А что такого?

– С самим Александром Сергеевичем Пушкиным?

– Да.

– Со знаменитым поэтом?

– Да.

– Не смешите! – Дама хмыкнула. – Если вы думали этим глупым обманом впечатлить меня, чтобы зазвать на кофей… – слово «кофей» было произнесено насмешливо, – то вам не удалось!

Она гордо вскинула голову и пошла прочь, а Ржевский разочарованно смотрел, как незнакомка направилась по коридору в противоположную сторону от обеденной залы и скрылась за поворотом.

Но ведь поручик не соврал! Он действительно был знаком с Пушкиным. Правда, они уже года три не виделись.

* * *

Помнится, знакомство с Пушкиным состоялось случайно. Произошло это в мае 1820 года. Ржевский тогда служил в Мариупольском гусарском полку и был отправлен по делу в Могилёв, в штаб армии.