Порвали парус

Это я все еще скромно называю отделом, но генералу приятнее командовать чем-то крупным и даже величественным, потому да, для него это центр, даже Центр, так будет говорить и писать в отчетах…

Я рассчитал время на дорогу достаточно точно, включая и два небольших затора на перекрестках, и, когда его автомобиль остановился у подъезда, вышел навстречу.

– Генерал, – сказал я благожелательно, – я доктор Лавронов, вы обо мне уже знаете. Спешу быть для вас полезным, потому сообщаю, что вы как бы весьма зря не ответили на тот звонок….

Он насторожился, взглянул исподлобья.

– Какой?

– Когда ваш автомобиль подъезжал к этому подъезду, – пояснил я чуточку многословно, – вам звонили на личный номер. Личный, но тайный. Ваша знакомая Антонина Евлашкина настойчиво просит вас прислать денег для отправки вашей внучки в детский лагерь на лето. Думаю, лучше вам это сделать сразу, пока жена не узнала.

Он вздрогнул, напрягся, с лица медленно отхлынула кровь.

– Откуда… откуда вы знаете?

– Не важно, – ответил я скромно. – Возможности нашей группы невелики, но все-таки… работать, как вы видите, мы уже начали.

Он уже пришел в себя, сказал резко:

– Это было когда я был курсантом. Одна медсестра забеременела, жениться я не стал, но помогал ей деньгами. А когда женился на другой женщине, с которой в браке вот уже тридцать лет, то… иногда помогал тоже. Вот и все. Никакого криминала!

– Понимаю, – согласился я. – Просто не желаете огорчать жену. Но отказаться от ребенка не можете, теперь есть такие вещи, каких раньше не было, вроде теста ДНК…

Он поморщился.

– Да, это огорчит жену. Но не настолько, чтобы поставило под удар наш брак или мою карьеру!

– Согласен…

– Ну вот, – сказал он, успокаиваясь. – На этот крючок меня не поймать.

– И не пытаюсь, – заверил я. – И даже на тот, где курсантка военной академии Зара Айдаридзе три года назад забеременела от вас, родила и теперь вы ей тоже помогаете.

Он дернулся, лицо снова стало бледным.

– А это откуда…

– Не важно, – ответил я снова. – Главное, знаем. Ваша жена точно огорчилась бы, скажем мягко, узнав про эту несчастную сиротку.

– Не впутывайте мою жену! – велел он резко.

– Генерал, – сказал я, – не нужно повышать голос. Ну, вы меня поняли. В свою очередь, не буду повышать я, хотя я не всегда такой вот интеллигентный и просто удивительно вежливый… Что-то в леу сдохло, видать.

Он почти прошипел:

– Что вы задумали?

– Берегу вашу карьеру, – пояснил я. – На службе сразу сделают выводы, если станет известно…

Он застыл, а после напряженного молчания голос прорезался совсем безжизненный:

– Это подло.

– В природе нет понятия подлости, – пояснил я. – Зато есть целесообразность.

Он чуть наклонил голову, рассматривая меня исподлобья, взгляд и выражение лица стали, как у быка, готового безрассудно атаковать противника.

– Чем новее отдел, – произнес он сдавленным голосом, – тем люди в нем подлее и бесчестнее. Что вы хотите этим шантажом?

Я чуть-чуть развел руками, но ответил так же сухо и без интонаций:

– Ничего. Думаю, и вам лучше от нас ничего не хотеть.

Он несколько мгновений сверлил меня ненавидящим взглядом.

– Вижу, вы уже в самом деле начали работу… Или это кто-то снабжает вас из наших?

– Ваши не знают, – заверил я.

– Уверены?

– Проверено лично, – сообщил я. – Более того, скажу вам в частном порядке и в виде жеста доброй воли, который вы просто обязаны оценить, как человек с принципами…

Он молчал, я произнес пониженным тоном:

– Та сиротка вовсе не сиротка, а умелая охотница за богатыми мужьями. Или, как говорят на Западе, золотоискательница. Рассчитывала, что вы западете на ее молодость и модельную внешность, бросите старую жену и женитесь на ней… Но вы устояли, что вам в плюс. Вижу, вы человек в самом деле с принципами. Старую жену бросать не намерены. Не так ли?

Он произнес высокомерно:

– Такие вопросы даже не обсуждаются.

– Прекрасно, – ответил я. – Но, конечно, этот случай можно подать и так, что извращенный старый развратник трахает всех курсанток направо и налево, даже отчисляет тех, кто сразу же не раздвинул перед ним ноги… У вас, как у всех людей, есть противники, что не преминут воспользоваться случаем.

Набычившись, он смотрел на меня зло и непримиримо.

– И что вы хотите?.. Чтобы я не лез в ваши дела?

– Сразу хватаете на лету, – сказал я. – Да, у нас секретный отдел, и потому нам не нужны проверки ни народных избранников, ни чинов из Генштаба, у которых болтливых любовниц больше, чем у вас, генерал.

Он продолжал сверлить меня злым взглядом.

– Мне понятно желание сохранить секретность, – сказал он наконец, – но бесконтрольность секретных служб может привести к злоупотреблениям.