Порванная струна

На широком подоконнике стоял цветок. Надежда, которая обожала всяческие растения, но лишена была удовольствия их разводить в городской квартире из-за негодяя Бейсика – тот мгновенно жрал все, что высовывалось из земли хоть на миллиметр, – рассматривала цветок с радостным изумлением. Цветок был небольшой – с горшком не более сорока сантиметров – и очень необычный – во всяком случае, Надежда раньше никогда таких не видела. Листья удлиненные, с острыми концами и не зеленые, а какого-то сероватого цвета, как будто присыпанные каменной пылью. Растение было буквально усыпано мелкими лиловыми цветами в виде звездочек с поблескивающей серединкой. Казалось, что звездочки переливаются как живые. Листья же, напротив, производили впечатление нарисованных, но не на бумаге, а на экране компьютера. Все вместе создавало потрясающий эффект. Надежда пришла в восхищение.

– Что же это за чудо? Прямо как в сказке – Каменный цветок! Откуда он у вас?

– Вот в этом все дело! – Зинаида тяжело вздохнула, как всхлипнула. – Ладно, все расскажу, облегчу душу. Надо с кем-то поделиться, а то на сердце так тяжело, что сил нет терпеть.

Надежда, которой совершенно не улыбалось слушать душевную многочасовую исповедь Зинаиды Павловны, потому что именно в это время она мысленно прикидывала как бы половчее перевести разговор на жильцов верхней квартиры, тем не менее решила проявить терпение и сделала внимательное лицо, приготовившись слушать.

– Надя, ты меня знаешь, – решительно начала Зинаида. – Мы с тобой много лет вместе проработали. Скажи, как по-твоему: справедливый я человек?

– Конечно, справедливый, – ни минуты не колеблясь, твердо ответила Надежда.

Действительно, за все годы работы Зинаида Павловна если и вступала с начальством или с кем-то из сотрудников в конфликт, то всегда ратовала за правое дело, Надежда была на ее стороне.

– Но вот в этой ситуации… – Зинаида мялась в нерешительности, что было раньше ей совершенно несвойственно, – в моем, нашем случае…

– Начните по порядку! – доброжелательно посоветовала Надежда.

– И то верно. Вот, слушай, – начала Зинаида. – Я в этой квартире почти всю жизнь прожила. Когда отцу ее давали в пятьдесят третьем, мне десять лет было. Родителей тут схоронила и всех соседей раньше знала. Раньше жили у нас тут приличные люди. Но… поразъехались, конечно – кто квартиры поменял, кто продал.

– Дом у вас уж больно хороший, квартиры дорогие, – против воли вставила Надежда.

– Да, конечно. Но старых жильцов тоже еще много осталось. Всегда у нас в подъезде порядок был, и теперь держаться стараемся, чтоб никакой грязи и никаких конфликтов.

– Соседи, что ли, верхние вас залили? – по какому-то наитию спросила вдруг Надежда.

– Да не залили, – с досадой отозвалась Зинаида. – Но в прошлом году жильцы верхние уехали вдруг за границу. Не то они там работают, не то живут. А в эту свою квартиру пустили пожить какую-то свою дальнюю родственницу из провинции. Якобы и денег они с нее никаких не брали, а просто чтобы квартира не пустовала.

Надежда была вся внимание.

– Тут-то все и началось, – продолжала Зинаида. – Ну никаких правил она не соблюдала!

– В ванной, что ли, воду не выключала? – удивилась Надежда. – Или гулянки у нее каждый день?

– Да что ты все про ванную! – рассердилась Зинаида. – При чем тут вообще ванная! Играла она в самое неподходящее время!

– На скрипке? – догадалась Надежда.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурилась Зинаида Павловна.

Догадаться про скрипку было несложно: если покойная Марианна Ковалева, что ходила, судя по фотографиям, к девушке с верхнего этажа, была скрипачкой, то, следовательно, ее подруга тоже могла играть на скрипке.

– Надя, ты знаешь, как я люблю музыку, – продолжала Зинаида, не дождавшись от Надежды вразумительного ответа, – я и сама на рояле неплохо играю. Но когда каждый день да в самое неурочное время… то утром рано, когда еще весь дом спит, то поздно вечером после концерта…

– Неужели у вас такая слышимость? – удивилась Надежда.

– Вертикальная, – вздохнула Зинаида. – Как раз мне больше всех слышно. И я не против, если бы днем… но она днем спала или на репетиции ходила, а поздно вечером у нее, видите ли, вдохновение было!

– Вы говорите – было, – начала проницательная Надежда. – Значит ли это, что девушка из квартиры верхней съехала и больше вас никто беспокоить не будет?

И тут Зинаида вдруг заплакала, чему Надежда несказанно удивилась, потому что за тридцать лет никогда не видела ничего подобного.

– Ты понимаешь, Надя, все время мы с ней конфликтовали. Я ходила и жаловалась, опять же соседи все на моей стороне были. Но она все равно делала, как ей удобно, да еще отвечала грубо. А потом вдруг как-то поймала я себя на мысли, что уже два дня не слышу никакого шума. Уехала, думаю, что ли, куда она? И радуюсь, что отдохну. А она, оказывается, Аня-то, умерла!

– Как – умерла? – ахнула Надежда. – От чего же?

– От болезни. Кажется, инсульт у нее был, – обреченно ответила Зинаида.

– С чего это у молодой девушки инсульт вдруг случился?