Посадочные огни

– Где хозяйка? – Отец Николай оттеснил Зинаиду и оказался в угрожающей близости к кухне, где под стенкой стояли два бидона с брагой.

– Зин, – крикнула Маргарита, выйдя из ступора, – принеси халат!

– Сюда, батюшка, сюда, – лопотала Зинаида, увлекая отца Николая в комнату, – располагайтесь, я сейчас, один момент.

Зинаида закрыла отца Николая в комнате и в полуобморочном состоянии бросилась на поиски халата. Найдя его в спальне, Зинка сунула Маргарите цветастую тряпицу и хотела смыться, но Марго клещом вцепилась в соседку:

– Ты куда?

– Мне домой бы на минутку.

– Нет, мы с тобой теперь неразделенные сиамские близнецы – где ты, там и я. Где я – там и ты.

Маргарита натянула халат и, перекрыв Зинаиде пути отступления, закатала до колен кальсоны – не выходить же в таком виде к благочинному.

Зинаида перекрестилась, и они двинулись в комнату, как на Голгофу.

Благообразный, седенький отец Николай рассматривал фотографии на стенах комнаты.

На фотографиях в разные периоды жизни были запечатлены мать, отец Маргариты, сестра Валентина, с Николашей и без него, и сама Марго в летной форме и в гражданском.

– Здрасте, – потупилась Маргарита.

– Доброго вам здоровья, матушка. Чайком не угостите? Пирогами у вас на всю улицу пахнет… – прищурился отец Николай.

Марго скосилась на Зинаиду, та молчала, как глухонемая, собрав губы в куриную гузку.

– Только тесто поставили, батюшка, не поспели пироги еще… – отдувалась Галкина за общий с Зинкой грех.

Отец Николай с пониманием кивнул, близоруко сощурился и показал на одну из фотографий:

– Галкиных будете?

– Галкиных.

– Отца вашего не помню, а матушку я отпевал. Больная душа была, пусть покоится с миром, – прошелестел старец и перекрестился. – Бог милостив. А сами-то вы крещены?

– Крещены, – эхом отозвалась самогонщица.

– А где крестились?

– Здесь, в Марфинке.

– Так, возможно, я вас и крестил?

– Нет, не знаю…

– А вы приходите в храм, посмотрим в книгах. В храм-то ходите?

– Да, батюшка, по праздникам…

– Что-то я вас не видел… – по-прежнему щурясь, заметил отец Николай.

– Да, я тоже… не видела… – невпопад брякнула Маргарита.

К Зинаиде наконец вернулись речь и память.

– Я на Успенье и Покров была. Сейчас чаек, батюшка, я быстренько…

«Все-таки смылась». Маргарита с завистью посмотрела на дверь, за которой скрылась подельница, чувствуя, как предательски выползают из-под халата штанины пижамы.

– А причащались давно?

– Давно, в детстве… – Кроме фамилии, это была почти единственная правда из всего сказанного в присутствии священника.

Когда появилась Зинаида с подносом, у Маргариты язык прилип к нёбу, из нее уж слова нельзя было вытянуть. Зинаида составила с подноса на стол варенье, конфеты, печенье, чашки с чаем.

– Да и тебе, Зинаида, пора бы причаститься, дорогу забыла в церковь, – мягко попенял отбившейся от стада прихожанке отец Николай.

– А вот Рождественский пост начнется, так и причащусь! – разворачивая конфету, откликнулась соседка. Ее отпустило, шок прошел, и Зинаида уже сама не понимала, с чего это ее так разобрало.

– Так уже… начался.

Зинаида сунула конфету в рот и теперь не знала, что с ней делать – выплюнуть или съесть. Перекатывая во рту конфету, подумала, убрала со стола скоромное.

– Ох, грехи наши тяжкие! Прости, Господи… – пришепетывая, обратилась она с коротким словом к Творцу.

– Так не откладывайте, пока время есть, – туманно намекнул отец Николай.

– О чем речь, батюшка! Вот в это воскресенье и придем! Правда, Рит?

Маргарита не успела соврать – подавилась, закашлялась, чай полился через нос.

Зинаида похлопала Марго по спине, отец Николай погладил бороденку, зашевелил губами – читал молитву о спасении заблудших.

Маргарита высморкалась в салфетку.

– Придем, батюшка, придем обязательно, – с легким сердцем пообещала она.

Отец Николай поставил чашку:

– Иконку-то купите, а то как-то не по-людски это – дом без иконы.

– Купим, купим, – закивали врушки.

– Не желаете тесто освятить? – уже перед выходом поинтересовался отец Николай.

Зинаида сунула священнику тысячную:

– Не утруждайте себя, батюшка, вот, примите на строительство храма.

– Во славу Божию.

Дверь за священником закрылась, Зинаида с довольным видом вернулась к бидонам.

– Помоги-ка, – бросила она Маргарите, ухватив бидон за одну ручку – нужно было поставить емкость на плиту.

Галкина не подавала признаков жизни, взгляд ее был обращен внутрь себя.

Зинаида, не дождавшись помощи, окликнула компаньонку:

– Ты чё, Рит?

Галкина посмотрела на соседку, будто увидела впервые:

– Пора прикрывать лавочку.

– Как это, Ритуль? – не поверила Зинаида. – Мы же только начали! Ведь у нас планы! Для чего ж я второй бидон притащила? Новый год на носу! Только прикормили клиентуру…

– Зина, отец Николай – это знак!

Интеллигентская рефлексия подруги была недоступна Зине Резник.

– Не бери в голову, Рит. Если хочешь знать, отец Николай у нас подвижник! Он все время наносит визиты односельчанам! Если б все были такие впечатлительные, как ты, вся деревня уже пить бросила бы, да и есть тоже… Помогай давай. Нас бьют – мы крепчаем.