Посейдон (ЛП)

— Кажется, я ничего не понимаю, — недоумеваю я.

— Ой, да ладно, это, по правде говоря, шокирует, не так ли? — говорит Рейна. Поворачиваясь к Галену, она произносит:

— Похоже, ты всегда пытаешься послать меня подальше.

— Похоже, ты никогда не слушаешь, — отрезает Гален.

— Я твоя сестра. Мое место с тобой. А кто она нам? — кивая мне, спрашивает она.

Я отхожу подальше от стола, сохраняя дистанцию между мной и сестрой Галена. Воздух в комнате уже не просто наэлектризован — он взрывоопасен.

— Ты в порядке? — беспокоится он. — Тебе нужно присесть.

Рейна огибает угол стола и хватается за спинку стула.

— Почему ты все еще здесь, Гален? Это же ясно, как божий день, что она всего лишь жалкий человек, который не смог спасти даже свою подругу. Конечно, мы знаем, насколько люди кровожадны, и как мизерны причины, по которым они могут перегрызть друг другу глотки. Неудивительно, если она позволила ей умереть ради собственной выгоды.

Я отталкиваюсь от сиденья.

— Что ты только что сказала?

— Рейна! — взрывается Тораф. — ДОВОЛЬНО!

— Эмма, она не знает, о чем говорит, — произносит Гален, потянув меня за запястье, чтобы привлечь к себе.

Рейна злобно улыбается:

— О, нет, Эмма. Я прекрасно знаю, о чем говорю. Ты. Убила. Хлою.

Я никогда до этого не дралась. Хотя технически, дракой это считаться не будет — это будет убийством. Первый раз в моей жизни ловкость уступает место неуклюжести. Даже босиком, я достаточно разгоняюсь, чтобы выбить из нее дух. Я врезаюсь плечом в ее солнечное сплетение, подхватываю ее за ноги и с разгону влетаю вместе с ней в ближайшую стену. Она однозначно мускулистее меня. И еще две секунды назад считала себя куда разозленнее, чем я, тоже. Но Рейна не знает, что на деле значит «вывести из себя» — и я готова ее этому научить.

Она с усилием стискивает зубы и рычит:

— Видишь, Гален? Вся ее подноготная вылазит наружу!

Я сильно бью ее кулаком в лицо и, по идее, и моя рука, и ее лицо должны быть разбиты в кровь. Но нет — и то, и другое в порядке, — она заезжает мне головой между глаз, а я той же рукой даю ей в ухо. Каким-то образом мы перебираемся в гостиную. Я оправданно опасаюсь шарканья следом Галена и Торафа. Мама же Галена вопит, будто ей прямо сейчас ампутируют ногу.

Я злоупотребила гостеприимством. Меня никогда не пригласят сюда снова. Мои шансы на отношения с Галеном умерли, еще когда я зацепилась с его сестрой. И ударила ее. А сейчас, я колочу ее так сильно, что ее уже должно мутить не на шутку.

Так что когда Рейна говорит «Это ты так и с Хлоей обошлась, утопив ее под водой?» — мне уже нечего терять. Я от души заезжаю ей плечом в грудную клетку, сбивая с ног, и мы обе пробиваем собой стеклянную стену, вылетая на улицу навстречу шторму.

Глава 10

Всего пять секунд им потребовалось, чтобы высвободиться из-под битого стекла, пока Гален пытается вернуть на место свое сердце, что вот-вот выпрыгнет у него из груди. Только когда Эмма начинает шевелиться, а Рейна поднимается, он снова может дышать. Рейна защищается, а Эмма выбивает землю у нее из-под ног. И опять понеслось.

Тораф ходит рядом с ним по гостиной, скрестив руки.

— Рейчел ушла, — вздыхает он. — Она сказала, что никогда не вернется.

Гален кивает.

— Она всегда так говорит. Сегодня оно, пожалуй, и к лучшему.

Они оба наблюдают, как Рейна пинает своей пяткой Эмму в бок, распластывая ее на море осколков.

— Я научил ее этому, — комментирует Тораф.

— Отличный ход.

Ни один из присутствующих, кажется, не заботится о дожде, молниях, или местонахождении хозяйки дома. Шторм усиливается, заливая мебель, телевизор и странную картину на стене. Неудивительно, что Рейчел не захотела на это смотреть. Она тряслась над всем этим барахлом с момента покупки.

— В принципе, она вроде как послала меня, когда сказала, что не любит рыбу, — произносит Тораф.

— Да я заметил. Меня это тоже удивило, но все остальные черты налицо.

— Скверный характер.

— Глаза.

— Эти светлые волосы шокируют, разве нет?

— Хотя… Мне они нравятся. Так что умолкни, — Гален бросает косой взгляд на своего друга, чья улыбка заставляет сжимать кулаки.

— Крепкие кости, прочная кожа — это очевидно. Нет никаких признаков крови. И она приняла пару довольно сильных ударов от Рейны, — спокойно продолжает Тораф.

Гален кивает, расслабляя кулаки.

— Плюс, ты чувствуешь притяжение… — Тораф получает пинок, который заставляет его проехаться одной ногой на скользком мраморном полу. Смеясь, он вновь возвращается и встает рядом с Галеном.

— Осел, — бормочет Гален.

— Осел? Почему осел?

— Не уверен. Эмма назвала меня так, когда была раздражена мной.

— Ты пытаешься оскорбить меня человеческим ругательством? Я разочарован в тебе, Гален, — Тораф кивает в сторону девушек. — Разве мы не должны поскорее покончить с этим?

— Я так не думаю. Пожалуй, они сами должны во всем разобраться.

— А как насчет головы Эммы?

Гален пожимает плечами.

— Кажется, с ней сейчас все в порядке. Иначе она бы не разбивала лбом окно.

— Как ты думаешь, она не притворялась?