Посейдоника I

…Если неприятности должны начаться, то они обязательно начнутся в самый неудачный момент. Эта армейская мудрость почти всегда оказывалась верной. К сожалению, так оказалось и сейчас. Неприятности начались с вынырнувших из нижнего дока «Косатки» пяти «Барракуд», направившихся на перехват эскадрильи Джона. Еще во время первых боев с посейдонцами стало понятно, что те превосходят Федерацию в техническом плане. Не катастрофически, но довольно серьезно. Их корабли были быстрее, надежнее, значительно лучше держали повреждения. Особенно это преимущество было ощутимо на среднем и малом классе кораблей. Например, земные корветы и близко не могли сравниться с аналогичными по классу «Дельфинами» Посейдона, и землян спасало только наличие линкоров и серьезное численное превосходство. У самих же посейдонцев кораблей крупнее «Косатки», которая была чем-то средним между фрегатом и эсминцем, видимо, просто не было. Еще печальнее дело обстояло с истребителями. Штатная «Немезида», которая уже почти сто лет была рабочей лошадкой флота Федерации, хоть и была отличной машиной, но эффективно противостоять посейдонским «Барракудам» могла только при серьезном численном преимуществе. Его, кстати, добиться было довольно сложно, поскольку каждая «Барракуда» в бою выпускала еще пять небольших автоматических истребителей-дронов размером около полутора метров, которые вели бой в едином строю с основной машиной и представляли серьезную угрозу для противника. Не говоря уже о самой «Барракуде», которая выдерживала очень внушительное по меркам истребителя количество попаданий и обладала великолепной маневренностью, несмотря на приличные для своего класса габариты. Вот сейчас пять таких машин шли на перехват их группы. Точнее, уже тридцать, поскольку они выпустили дронов.

Весь дисплей заморгал красным от обилия целей. Времени паниковать не было, надо драться. Джон отдал приказ второй эскадрилье оставить в покое «Дельфин» и максимально быстро идти к ним на помощь, а сам развернул первое звено в боевое построение, а второму дал команду разлететься в стороны и, совершив разворот на сто восемьдесят, через четыре километра вернуться в бой. Джон планировал, что его звено разойдется на встречных курсах с «Барракудами», пролетит сквозь их строй, разрядив по максимуму боезапас, и, пролетев прямо, пойдет на разворот для повторной атаки, а у «Барракуд», если они решат завязать с ними бой, окажутся в хвосте четыре машины второго звена, которые как раз закончат широкую дугу и смогут со всех сторон атаковать врага. Такая тактика неплохо себя зарекомендовала раньше, правда, оптимально она работала против двух-трех истребителей противника, которые, оказавшись в кольце огня, довольно быстро теряли свои дроны и могли быть уничтожены концентрированным огнем или ракетным залпом.

Джон видел перед собой рой летящих ему навстречу машин и, когда они были в тридцати километрах, дал первый залп ракетами, установив приоритетной целью «Барракуду». В дроны можно было не целиться, ведь если ракета могла достичь цели, то дрон моментально шел наперехват и своим корпусом заслонял «Барракуду» от угрозы. Товарищи Джона последовали его примеру, и навстречу орде посейдонских истребителей полетела стая из шестнадцати ракет: каждый выпустил по половине боезапаса, оставив лишь по четыре «Аспида», которыми надо было атаковать «Косатку». К сожалению, нужного эффекта залп не дал. Если бы ракетами ударили одновременно хотя бы шестнадцать машин, то шансы были бы, а так всего один дрон взорвался после прямого попадания, остальные же ракеты были сбиты на подлете.

На дистанции пятнадцати километров в ход пошли лазерные пушки. Джон старался бить максимально широко, слегка раскачивая прицел, чтобы создать веер огня и затруднить маневрирование противнику, истребители которого начали хаотичные кратковременные рывки, сбивая пилотам «Немезид» прицел. В отличие от боев крупных кораблей, в сражении истребителей практически не использовались противолазерные аэрозольные облака, разве что иногда их массово ставили специальными ракетами или бомбами, чтобы обезопасить фланг или тыл. Поскольку эффективной защиты от лазеров у истребителей не было, все сводилось к необходимости произвести несколько серьезных попаданий, которые активируют внешний слой защиты (те же самые «соты», что и на капшипах, но меньшего размера и эффективности), и уже в беззащитный корпус всадить лазеры или дать залп из автопушки.

Серьезную броню истребители позволить себе не могли, так что самым эффективным средством атаки являлись твердотельные пушки и ракеты, но у пушек была очень небольшая дальность — всего два километра против десяти — пятнадцати у лазеров и почти сорока у ракет. Так что только от личного мастерства пилота и его манеры вести бой зависело, на какой дистанции он постарается держаться к противнику — поближе, если верит в свои способности маневрировать и хочет закончить бой одним удачным залпом, или чуть подальше, если предпочитает не рисковать, подставляясь под столь же убийственный огонь противника накоротке.