Посещения запрещены

⁃ Нравится ли вам то, в каких условиях вы сейчас живете?

⁃ Есть ли у вас дело, к которому вы не можете приступить?

Я подчеркну это жирным: диагноз может поставить только врач.

Я надеюсь, что вы не боитесь ходить к врачам. Я, например, была у нескольких проктологов. Звучит как хвастовство, но я только хочу сказать – это мое здоровье, и мне с ним жить.

10 января 2021

Так нравится эта медсестра (горелый пирожок): «Давай сделаем тебе на всякий случай укольчик, чтобы ты поспала»

П. должны были завтра выписать, но внезапно перенесли выписку на 15-е. У нее заканчивается шампунь, и я хотела предложить ей свой, пока не зашла в наш блок и не застала ее за выплевыванием таблеток в пакет, который она быстро бросила в тумбочку и улыбнулась мне.

«Ее выбор», – подумала я. Но все равно стало мерзко. У нее несовершеннолетний ребенок, она мать-одиночка.

Заметки о медсестрах [6]

Долгое время тут я думала, что меня никто не замечает – я обычный пациент, которых тогда в отделении было действительно много. Но у этой медсестры был острый взгляд из-под прямоугольных очков на ракушечной цепочке. В очередную нашу встречу в таблеточной я не успела даже сказать привычное: «Здравствуйте, Снегова», – как она выстрелила в меня фразой.

«А я тебя запомнила».

Ну… Я растерялась.

Ой. Звучит опасно.

«Фамилия у тебя вроде простая, но раньше не встречала».

Во все последующие встречи она продолжала стрелять в меня этим взглядом, но я уже понимала – так она показывает заботу и внимание. Она разрешала пользоваться запрещенкой в любое время и возвращать, когда захочется. Очень простая в своей доброте, она теперь зовет меня Лерой. Немного поболтала со мной, пока я была в душе (это не удалось, конечно, из-за воды я ничего не слышала). Я вышла и увидела таблетки на тумбочке. Мне стало так приятно, что она мне верит.

Какое-то время сегодня я просто стояла на посту и наблюдала, как она работает. Ее это совсем не раздражало. Я смотрела, как она заполняет журнал и легко бросает его потом в кучу, словно одна гора с ее плеч спала. Я смотрела, как она наклоняется к компьютеру, проверяет, есть ли у меня бумажка для забора крови. Печатает ее и делает вот этот быстрый жест линейкой – отрезает половину.

На этих половинках они пишут информацию друг для друга, и я правда не понимаю, как она понимает в хаотичных приписках, что именно нужно ей.

Выглядит как пирожок с картошкой и луком, но на самом деле пирожок с ежевикой.

#заметкиюногопациента

* * *

Как пьяная

Меня сильно мотает, я постоянно врезаюсь в предметы. К счастью, не всегда головой. Сложно предугадать, когда это произойдет, потому что я крепко стою на ногах, уверенно держу предметы. А потом тело делает какой-то нелепый зигзаг, и прикладываюсь к шкафу. Если я падаю на кровать, то остаюсь на ней и дремлю минут двадцать, хотя никакого желания спать нет, ощущения отдыха – тоже. Синяки расцветают на моем теле как гнилые растения.

Я прошу померить давление, но оно нормальное.

Это очень напоминает мне один год. Я не могу охарактеризовать его по шкале хороший-плохой. Он просто был.

Какое-то время назад я окончила университет, так и не забрав оттуда диплом. Я устроилась на работу, которая мне не понравилась еще с момента клика на хедхантере. И я пила каждый день. Я не очень любила пиво, потому что нужно было пить много, чтобы дойти до того состояния, где я отпускала ответственность за свою жизнь. На работе я нашла мужчин, которые каждый день в 11 утра пили коньяк. Я стала их собутыльницей. Они заботились обо мне как могли: предлагали закусить, носили конфетки какие-то. А потом лапали за попу. Тогда мне казалось это честным обменом. Я стыдилась этого, но мне казалось, что по-другому не бывает. Тем более, я очень зависела от мужского внимания. Коньяк не мешал мне работать, приподнимал настроение. Без алкоголя мне не было весело.

Больше всего я любила водку. Пара стопок каждый день – просто чтобы дожить его до конца. Я стала разбираться в чистоте спирта и пила только лучший. На каждую вписку я приезжала со своей бутылью. У меня появились новые контакты в телефоне – люди, которые просто готовы пить со мной. Хотя меня не смущало пить одной, это все суеверия какие-то.

За одну вещь мне стыдно. У меня закончились деньги – было буквально рублей семьдесят. И я стояла в этом отделе с алкоголем, понимая, что сегодня мне нужно что угодно. Я позвонила Яне и попросила у нее пятьдесят рублей на молоко. Она, конечно, перевела мне. А я схватила какую-то настойку, которую пила с дедом в последнюю нашу встречу.

Я пришла домой без молока, и Яна, конечно, заметила и бутылку, и запах, исходящий от меня. Я была такой жалкой. Она сказала сухо и строго: «Ты взрослый человек, и это твой выбор. Я не могу тебя судить». От этого мне стало так плохо, что я чуть не выпила все залпом. Конечно, она была права.

В какой-то момент я перестала пьянеть. Я пришла ко врачу и сдала всякие анализы. Он хмуро посмотрел на меня: «Ну, ты допилась».