Пощечина

Она решительно заявила, что сядет на заднем сиденье. Пристегиваясь ремнем безопасности, она глянула на лицо Билала в зеркале заднего обзора и, когда тот перехватил ее взгляд, почти смущенно отвела глаза. В ушах зазвучал язвительный упрек Гэри. Ты вся такая прямолинейная, Рози, не знаешь, как себя вести рядом с черными. Вечно боишься, что сделаешь или подумаешь что-то не то. Типичная мещанка. Для нее из уст Гэри это было самое обидное оскорбление, ибо его слова были одновременно правдивы и справедливы. Ее бесило, что у нее нет денег, нет собственного дома, что она бедна, сына одевает в комиссионных магазинах и считает каждую монетку, расплачиваясь за продукты в супермаркете. Но самое ужасное, что она и впрямь была законченной мещанкой. Она всегда испытывала неловкость в присутствии аборигенов, всегда, с самого детства. Когда отец брал ее в город и им случалось проходить на улице мимо аборигенов, она крепко цеплялась за его руку. Она боялась, что, если посмотрит им прямо в глаза, с ней произойдет что-то ужасное, гнусное. Она понятия не имела, откуда у нее появился этот страх. Ее родителям были свойственны расовые предрассудки, но они никогда не выражали свои взгляды в агрессивной, ожесточенной форме. Мать жалела черных, отец их попросту презирал, хотя оба кичились своим терпимым отношением к аборигенам. Страх Рози, подсознательный страх, не был вызван плохими воспоминаниями, впитался в нее из воздуха Перта. Рядом с неграми из Африки и Америки подобного беспокойства она не испытывала. Когда она была подростком, как-то раз в порту Фримантла пришвартовались корабли ВМС США, и улицы Перта заполонили чернокожие американские моряки. Но они ее не пугали. Ей нравилось, что они обращают на нее внимание — бросают на нее слегка непристойные зазывные взгляды, свистят ей вслед, кричат: «Красавица, иди выпей со мной». Да и Айша, ее лучшая подруга, была индианкой. Тоже ведь черная, верно? Но сейчас на Билала еще раз взглянуть она не посмела.

Рози протяжно вздохнула. Шамира обернулась, вопросительно вскинула брови. Рози виновато покачала головой, потрепала подругу по плечу, произнесла одними губами: «Все нормально». Это известие о предстоящем слушании выбило ее из колеи. Она не должна думать о плохом, не должна сомневаться в правильности своего решения. Она — хорошая и испытывает неловкость в присутствии Билала не только потому, что он абориген. Она помнила, каким он был в юности. Привлекательный сумасбродный юноша с певучим голосом. Она познакомилась с ним по приезде в Мельбурн, и тогда он постоянно смеялся над ней. Создавалось впечатление, что он все время сжат, как пружина, и в любой момент может разжаться, демонстрируя свой свирепый нрав. Он не вызывал у нее симпатии, она даже боялась его. Теперь, когда ему было за сорок, Билал не имел ничего общего с тем юношей. Этомучеловеку она доверяла, таким он ей больше нравился, но она редко слышала его смех. Она была уверена, что он питает к ней отвращение, до сих пор видит в ней приехавшую из Перта глупую белую девчонку, которая боится посмотреть ему в глаза. Фактически до недавних пор за все время знакомства они обменялись, в лучшем случае, несколькими десятками фраз. Но теперь, подружившись с его женой, она хотела доказать ему, что она уже не та глупая беспечная белаядевчонка, что она давно изменилась.

Их обступил унылый пейзаж северных окраин города. По мере удаления от Мельбурна мир вокруг становился безобразнее; казалось, свинцовое серое небо вот-вот обрушится и раздавит их. Газоны и участки естественной природы, что они проезжали, были мрачные, грязно-желтые, выжженные солнцем. Краски блеклые, бесцветные. Наверно, потому, думала Рози, что рядом нет океана, воздух не насыщен живительной влагой. Она понимала, почему Гэри даже мысли не допускает о том, чтобы переехать сюда, осесть в этой безотрадной пригородной пустоте. Но это все, что они могли себе позволить. Это — или дом в сельской местности. Но последний вариант ее муж и вовсе не рассматривал, хотя Хьюго в деревне было бы хорошо, да и сам Гэри смог бы там по-настоящему заняться живописью. Но она знала, что он даже слушать об этом не станет. Она глянула на отражение Билала в окне. Он был хороший человек, замечательный отец, любящий муж. На одно ошеломляющее мгновение, такое, от которого у нее перехватило дыхание, Рози пожалела, что это не она сидит рядом с ним на переднем сиденье. Не она едет со своим мужем выбирать дом. Рози поежилась.

Она наклонилась вперед и положила руку на плечо подруги.

— Ты рада?

Шамира пожала плечами:

— Мы не позволяем себе радоваться раньше времени. Слишком часто нас постигали разочарования.

Билал протянул руку над рычагом переключения передач и своей ладонью накрыл ладонь жены: