Послание друзьям

Он из себя меня лепил:
И я бывал там, где он жил.
Что он читал, то я листал,
С кем был знаком, так тех он знал.
Он сочинял – и я писал…
Стишки в девический журнал,
Где смысла нет и отражений
Таких его произведений.
Как я, в дуэлях он бывал,
Но только он не убивал…
В любви поступки наши тоже
Во многом были очень схожи.
Женой идти была готова
Екатерина Ушакова.
С такою жертвенной душою,
Что воспарила над собою
Для безопасности его,
Не получая ничего…
И вот – нашел он ей замену,
Но знал бы, за какую цену!
В любви страдают наши нервы,
Когда попыткою не первой
Жестоко схвачен человек,
А впереди ведь целый век!»

XVI

Мы, люди, – пленники страстей,
Каких бы ни были мастей,
Сословий, званий и чинов.
По-своему служить готов
Азарту, Бахусу, Тельцу,
Венере, Марсу-подлецу
Любой из нас в какой-то мере,
Неважно то, в какой вы вере,
В каком здоровье и летах,
Делами или на словах.
Ну а способности свои
К наукам, пению, любви,
Литературе, просвещенью
Тихонько предаем забвенью,
Хотя успехам от труда
Бываем рады иногда.
А те – такие, кто посмел
Работой изменить удел,
Те вызывают подозренье
Необычайным поведеньем.
Придирки, зависть, оговор,
Намеки, слухи, всякий вздор
Несут по адресу таких,
Чтобы возвысить всех иных.

XVII

А высший свет?
И спору нет!
Он только тем и удивит,
Что злей и боле ядовит.
Обидно, что среди своих
Легко найдете вы таких,
Что лишь считаются своими,
Вернее их назвать чужими.
Скрываясь под личиной сладкой,
Они за спинами, украдкой,
Пускают злобный шепоток,
А перекошенный роток
Его все шире-шире множит,
Пока совсем уж не уложит
Благодаря такой молве,
Объекта травли на столе.
С времен библейских и поныне
В угоду жаждущей гордыне,
Как только Ева родила,
Творятся подлые дела.
Что говорить, в семейном хоре,
Есть голоса, что могут горе,
Когда взыграют зависть, месть,
Совсем уж близкому принесть.

XVIII

Поэту нашему не вновь,
И он от них познал «любовь».
В семейной теме, тонкой очень,
Быть клеветою опороченным
Боюсь я, верно, неспроста,
Но все ж открою я уста:
Тому, кто молод и здоров,
Легко совсем без докторов
Увидеть близко и далеко,
Не напрягать при этом ока.
Давно замечено меж нами,
Что прозорливости с годами
К нам прибывает – и вдали
Мы видим лучше, но вблизи
Прозреем, лишь надев очки.
И с годами постепенно
Это с каждым, непременно,
Происходит превращенье,
Видим лучше в отдаленье;
То, что близко, различаем,
Но глубин не понимаем.
Не исключение – поэт.
И он пловец в теченье лет.

XIX