Послание из прошлого

Ребята зашевелились, началось броуновское движение — каждый пытался отыскать свою группу и хотя их было всего три, получилось это далеко не сразу.

Наконец, когда отряды организовались, Шаров оглядел плац и скомандовал (Витя при этом подумал, что у него довольно хорошо получается управлять школьниками, будто бы он делал это в десятый или даже сотый раз):

— Внимание! — Шаров взглянул на часы. Витя заметил, что это были дефицитные электронные часы с четырьмя кнопками и музыкой — предмет мечтаний каждого школьника и большинства взрослых. — Объявляю военно-патриотическую игру «Зарница» открытой! Пусть победит сильнейший!

Отряды тут же сгрудились вокруг своих командиров. Галина Самуиловна, перемолвившись парой слов с военруком, направилась в штаб. Рядом с ней шли две девочки из «А» и «Б» класса — видимо, помощницы и невысокий солдат в выцветшей форме — он нес рацию и большую сумку с красным крестом на боку.

— Та-ак… — услышал Витя над ухом и побледнел. Это был голос Шарова. — Ну что, партизаны, зададим жару! Нам нужно добраться до этой точки, — спортсмен развернул карту и показал на квадрат, очерченный красным кружком. — Исходя из поставленной задачи, где-то здесь ранее была сброшена на парашюте рация. Нам нужно ее отыскать и доложить о прибытии на место. Потом по оврагу мы должны дойти до водоема, на берегу которого спрятаны сигнальные ракеты. Этими ракетами нам нужно обозначить цель для артиллерийского залпа, после чего отойти в укрытие. Задача ясна? — он оглядел обступивших его ребят.

Когда взгляд его наткнулся на Витю, пытающегося спрятаться за низкорослого Давида, по лицу Шарова пробежала тень. Он одновременно и узнал, и не узнал школьника, который не так давно проник к нему в раздевалку и пытался сообщить какие-то фантастические вещи, в которые Шаров, разумеется, не поверил. Но горечь поражения была еще слишком свежа.

— Ты⁈ — вырвалось у бегуна.

Все повернулись в сторону Вити, а он был готов провалиться сквозь землю от стыда и ужаса.

— Э… — промямлил Витя, не зная, куда ему деваться.

— Так! — словно опомнившись, сказал Шаров и быстро оглянулся. — Чего стоим? Армии уже двинулись за вооружением, а мы топчемся на месте! На старт, внимание, за мной марш!

Он резко сорвался в сторону пролеска, который начинался сразу за опустевшим плацом. Отряд юных партизан переглянулся и рванул вслед за командиром. Никому не хотелось показаться тугодумом, тем более что Лена стартовала быстрее всех.

— Ты… ты что, его… знаешь? — задыхаясь чуть ли не на старте бросил Вите Червяков.

— Ага, видел на стадионе неделю назад, — Витя старался не отставать, но Шаров бежал довольно быстро, потому поначалу было трудно держать дыхание.

Больше Червяков вопросов не задавал, но было видно — он уже трижды пожалел, что попал к «партизанам». Бегать он категорически не любил и теперь плелся позади всех, глухо матерясь и не скрывая своего недовольства.

Под ногами группы трещали сухие ветки, шуршала листва и постепенно лес сгустился, как бы сомкнулся за ними. Смолк неясный гул со стороны части, справа на поляне мелькнула та самая избушка, где располагался главный штаб. За нею начинался высокий хвойный лес. Сосны росли друг от друга на приличном расстоянии и бежать по мягкой, усеянной бурыми иголками тропинке было одно удовольствие. В кустах покрикивали невидимые птицы, и Витя поймал себя на мысли, что этот Шаров может даже и ничего. В смысле, ничего страшного не случилось и уже не случится.

Трепыхающийся хвостик Лены Евстигнеевой прибавлял сил и внезапно он почувствовал прилив какого-то безграничного, ничем не обусловленного счастья. Он вдруг подумал, что напоенный хвойный ароматом тихий спокойный лес, это, хоть и серое, но такое уютное небо, мягкий шелест бегущих ног и даже отвратительный Червяков — все происходит сейчас не случайно! Есть в этом какой-то свой, пока ему не понятный, но особенный смысл. В это мгновение он остро почувствовал, что нет ничего сладостнее настоящего, того самого, когда нога погружается в мягкий сосновый дерн, и не нужно никакого будущего, потому что настоящее — куда лучше!

Шаров чуть сбавил шаг, потом остановился, вытащил из кармана компас, сверился с картой. На лице его блуждала легкая улыбка. Было видно, что несмотря на сопутствующие обстоятельства, он тоже испытывает удовольствие от бега по осеннему лесу.

— Эй, — крикнул он задыхающемуся Червякову. — Тебя как зовут?

Тот догнал группу, тяжело нагнулся, положил руки на колени.

— Костя, а что?

— Бросай курить, Костя, а то через пару лет на второй этаж не сможешь без одышки подняться. А там и инфаркт не за горами.

— Какой инфаркт?.. — начал было Червяков, побледнев, но Шаров тут же прервал его.

— Я тоже курил с шестого класса, и если бы военрук не поймал меня как-то на пожарной лестнице, как думаешь, смог бы я стать мастером спорта?