Послание из прошлого

С трудом разжав стиснутые челюсти, Витя ответил:

— Тогда бы мы не смогли передать сообщение. Она бы разбилась.

— Да. Это так.

Шаров извлек рацию. Заодно в мешке обнаружились три пачки печенья «Земляничное» и две бутылки напитка «Тархун». Печенье тут же разделили на всех и, запивая божественным напитком, устроили небольшой привал, в ходе которого Лена заботливо замазала йодом довольно глубокие царапины на руках Вити.

Он периодически охал, но эта боль была столь сладкой, что он готов был покорить все сосны в лесу, лишь бы ее дыхание и сосредоточенный на его ранениях взгляд оставались как можно дольше рядом.

— Ну вот и все, — сказала она, забинтовав его запястье. — Жить будешь!

— До свадьбы заживет, — раздался голос Червякова позади, и Витя покраснел так, что начали гореть и щеки, и уши и все лицо разом.

«Чертов Червяков! — подумал он. — Чертов гад Червяков!» — Но украдкой он посмотрел на Лену и ему показалось, что она тоже немного покраснела и уж точно смутилась.

«Если бы можно было сейчас ее поцеловать», — метнулась в голове мысль, прерванная приказом Шарова:

— Рация готова к работе! Кто передаст сообщение о прибытии партизанской группы на место?

— Я, — сказала Лена. Она медленно передала незаконченный бинт Вите и посмотрела ему прямо в глаза. От этого взгляда по его спине побежали мурашки. — Я знаю азбуку Морзе.

— Давай… кажется тебя зовут Лена Евстигнеева?

— Да.

— Давай, Лена. На тебя вся надежда.

Ребята обступили радиостанцию. Лена надела наушники, включила рацию, рука ее легла на ключ, и она, сосредоточившись, начала отстукивать радиограмму.

Витя подумал, что все это похоже на какое-то кино, на сон, но что угодно, только не на реальность.

Он даже специально ощупал себя, уколол булавкой, которую мама всегда пристегивала на всякий случай, но проснуться не удавалось. Сон не проходил. Лена Евстигнеева сидела перед ним на корточках, рядом с ней на пеньке стояла рация, а ее тонкие пальцы нажимали на ключ, пересылая в эфир непонятные ему отрезки из длинных и коротких сигналов. Тире точка точка тире тире тире…

— •—• ••− •••—• •− •—• −−—−—•—••—•− •— •—•• •−• •—••• •—

… Витя сбился со счета и пожалел, что не потратил часть свободного времени и не выучил азбуку Морзе.

— Все, — сказала Лена, быстро оглянувшись. — Готово! — Она посмотрела на лист, где было записано сообщение и протянула его Шарову.

— Отлично. — Он взглянул на часы. — Пока мы идем точно по графику. Теперь прячем рацию в укромное место, — он указал на темный лаз под упавшим деревом, похожий на нору. — Закидываем листьями и бежим по оврагу к озеру на юго-юго-запад, где нужно пустить сигнальные ракеты для наводки артиллерийского залпа наших армий.

Они быстро закопали рацию слегка мокрыми сморщенными листьями бурого цвета, накидали сверху веток. Шаров глянул на схрон и кивнул:

— Отлично! Возможно, нам еще придется ею воспользоваться.

— Мы сюда вернемся? — удивленно спросила Лиза Клюева, но Шаров ничего не ответил.

Лена как-то странно посмотрела на командира. Когда группа выходила на тропу, она быстро взяла Витю за руку, что немного его удивило и наклонилась, будто хотела что-то шепнуть, но почему-то тут же отстранилась.

В этот момент Шаров скомандовал «бегом, марш» и они понеслись по руслу глубокого оврага, на дне которого пролегала довольно утоптанная тропка. Витя бежал следом за Леной и гадал, что же она хотела, но не смогла (или не успела) ему сообщить.

Давид перебирал ногами молча. Он был необычайно мрачен, что на него совсем не походило. Тут и там из-под земли торчали толстые коренья, зацепиться за которые запросто можно было зацепиться ногой.

Высоченные сосны будто бы сомкнулись над оврагом и наступившая тишина, в которой слышалось лишь учащенное дыхание школьников, стала вдруг зловещей. Прямо над ними гаркнул ворон. Витя вздрогнул, посмотрел наверх.

Небо, почти скрытое нависающими деревьями, потемнело до черноты.

Его пробрал озноб и он, чтобы избавиться от какого-то странного, неприятного ощущения надвигающейся бури, задвигал руками и ногами еще энергичнее.

Глава 38

Майор прислушался к тишине, которую где-то за стеной буравил высокий звук гудящего трансформатора.

— Что? — встрепенулся он. — Как ты сказал?

Виктор покачал головой.

Короткая и яркая, ослепительная, словно вспышка фотоаппарата сверкнула в мозгу и тотчас погасла. За нею пришла боль. Он не ожидал такого острого приступа и пошатнулся, обхватив голову руками.

— Че-е-ерт!

— Что⁈ Голова?

— Да…

Шаров взял парня под локоть.

— Так… иди сюда… осторожно, не наступи на санитара.

Виктор все равно почувствовал что-то мягкое под ногой, но ему было не до милосердия.

Шаров довел парня до умывальника, повернул ручку крана с холодной водой.