Человек возле остановки чем-то напоминал ее мужа. Выправкой — определила она, он — военный и тут же вспомнила, что он говорил.
Она подошла к нему сзади, думала, что он испугается ее появления, но, когда между ними оставалось несколько метров, он повернулся, словно видел ее глазами на затылке.
— Я думал, вы не придете, — сказал он.
Это был молодой коренастый мужчина приятной внешности, плотный и одновременно какой-то грациозный. В его движениях чувствовалась ленивая сила.
Маша остановилась.
— Вы же Мария? — спросил он.
— Да. — Она оглянулась в сторону дома.
— За вами никто не следит, — успокоил он. — Я капитан Александр Андреев, командир разведроты воинской части, где проходила «Зарница». Точнее, еще проходит. — Он внимательно посмотрел ей в глаза. — Мария… Маша, возьмите меня под руку прямо сейчас и пойдем прямо. Стоять на остановке в четыре утра — заведомо привлекать внимание.
Она даже не удивилась, кивнула, выполнила его то ли просьбу, то ли приказ и они зашагали, держась подальше от проезжей части.
— Я думал, меня уже ничем не удивишь, — сказал он. — Много чего повидал, но такое…
— Вы сказали про сестру… Она учится в нашей школе?
Он взглянул на нее странным взглядом.
— Нет… она пропала восемь лет назад. Играла с подружками во дворе, и потом просто растворилась в воздухе. Мне было шестнадцать, ей семь. Я… очень ее любил, это была моя любимая младшая сестренка… представляете?
Маша кивнула.
— Мы заявили в милицию, перерыли больницы, морги, цыганские таборы, где только не искали — бесполезно. Как сквозь землю провалилась. Даже обращались к этим… ясновидящим… отец продал машину, чтобы съездить к Ванге в Болгарию. Слышали про такую?
— Да… — Маша очень удивилась, услышав имя известной прорицательницы. Об этой женщине говорили всякое, но то, что семья военного обратилась за помощью к ней, означало, что дело на самом деле было очень серьезным.
— Мы очень ждали его возвращения, надеялись, что хоть что-то станет известно…
Маша слушала, затаив дыхание.
— Она сказала, что не видит сестру среди мертвых. Она жива, причем живет совсем рядом от того места, где пропала, ходит по тем же дорогам и видит то же, что и мы. Когда отец спросил ее, как же тогда ее найти, она долго сидела в молчании, что-то шепча себе под нос, а потом сказала, что выход найдется там же, где и вход, а приведет ее светлый мальчик-победитель, который один знает дорогу оттуда.
Маша почувствовала озноб.
— Мальчик-победитель?
— Да. Вашего сына зовут…
— Виктор.
— И он один знает дорогу. Поэтому я… здесь.
— Господи… — прошептала Маша.
— Я видел фотографии. Мы нашли фотоаппарат в том доме на территории части, где ребята остановились. Там были их вещи, но никаких следов — как они туда попали и как ушли. Даже собаки след не взяли. Сейчас идет поисковая операция, но я знаю, что они никого не найдут. Утром будет объявлена тревога и поиски начнут по всей стране. Я самовольно покинул часть и мне за это грозит трибунал, — сказал он совершенно спокойным голосом. — Но мне нужно было передать вам… что шифровальный аппарат находится в руках фашистов. Позвоните моему папе, он знает, что делать. Так было написано в записке. И телефон, по которому ответил Гром. Он-то и дал ваш номер. На одной фотографии я увидел свою сестру. — Мужчина повернулся к Маше. — Представляете? Она выросла, но я сразу узнал ее! Мне нужно… вернуть ее любой ценой. Мне нужна ваша помощь.
Маша помолчала, глаза ее стали влажными. Дрожащим голосом она ответила:
— А мне ваша!
Глава 43
1941 год
За стеной хлопнула дверь. Тишину разорвал истошный крик. Слов было не разобрать. Голос мужчины, который кричал, сорвался на фальцет, за ним послышались звуки ударов, перемежаемые короткими сдавленными вздохами.
— Говори, скотина, где остальные участники группы⁈ Фашист недобитый! Я давно заметил твое странное поведение, сволочь проклятая! — удары сыпались не переставая, некоторые из них приходились в стену, за которой прижавшись другу к другу сидели школьники с побелевшими лицами.
— Откуда у тебя кровь на одежде? Ранений нет, ни одного пореза! Так ты хотел нас обмануть? Где табельное оружие? Старший лейтенант Гром, у тебя есть только один шанс избежать суровой кары советского народа — все рассказать прямо сейчас. Чистосердечное признание вины. Явки, пароли, адреса, тайники, шифры. Аппарат, который мы захватили в сарае, это же твой? С помощью него ты хотел наладить связь с гитлеровской ставкой?
— Это… мой… — услышали школьники едва различимый мужской голос.
Петя посмотрел на Дениса, потом перевел взгляд на Катю.
— Так звали одного мужика в гаражах… в нашем времени. Я был у него всего один раз, но пацаны бегали туда постоянно. Витёк с ним дружил.
Давид покачал головой.
— Вряд ли это он.
— Больно уж редкая фамилия, — шепнул Петя. — Никто толком не знает, как его звали, скрытный очень мужик был.
— Вы слышали? Он признался! — Катя вытаращила глаза. Говорила она так тихо, что ребята склонились к ней, чтобы разобрать хоть что-то. — Нашли наш… — она не сказала, что именно, но все и так поняли. — Зачем он это сделал?