Послание из прошлого. Петля времени

— Да… у меня когда-то была синяя сумка. Именно с надписью «Спорт». Я ей очень гордился. И… после «Зарницы» она исчезла. Так что, сумки после той поездки у меня не стало — это точно. И дневника. Как сейчас помню, что Анна Кирилловна в пятницу вкатила мне пару по математике и взял дневник с собой, чтобы родители не увидели. Думал, как-то подчистить. Я слышал, Лиза говорила, что можно вывести оценку и… хотел у нее спросить… Так вот, дневник тоже пропал.

— Фига се… — только и вымолвил Виктор. — Повезло…

— Как сказать.

— Но ведь, в конце концов, их же где-то нашли… нас, то есть, — сказала Лена. — Где же?

Все посмотрели на старика. Его лицо было совершенно непроницаемым.

— За этим мы сюда и пришли, — ответил он, открывая рюкзак. — Здесь где-то есть погреб. Нужно его отыскать.

— Что было написано в отчете? — требовательно спросил Шаров. — Вы ведь его видели, раз занимались… назовем это психологическим сопровождением ребят. Если их не было в доме, где их нашли? В лесу?

Старик встрепенулся. Его глаза забегали, руки мелко затряслись, и он поспешил их спрятать, но Шаров успел это заметить.

— Их… не нашли, — произнес он в абсолютной тишине.

Глава 29

1984 год

— Вся территория воинской части проверена трижды. Поднят на ноги весь личный состав, к поиску подключились отряды милиции. Кинологическая служба также здесь. Мы прочесали весь лес. Аквалангисты проверили дно озера «Верхнее». На юго-востоке прошли болото и примыкающие участки. Исследовали ручей и овраги. Подняли старые карты укреплений, дотов и дзотов. Каждый сантиметр, каждую кочку. Ребят нигде нет, — командир части вытянулся у длинного стола, во главе которого восседал генерал Артемьев.

Вид у генерала был неважный. Тяжелые мешки под глазами, землистый цвет лица. Васютин представлял, какая буря бушует в душе командующего округом. К моменту, когда они приехали, в кабинете уже присутствовал командир кинологического отряда, кто-то новый от МВД и еще несколько штатских, которых он не знал. Возле генерала, перед лицом которого была разложена подробная карта, стоял полковник Афанасьев, начальник разведки округа. Он быстро водил рукой вдоль волнистых линий на карте и судя по его суетливым движениям, ничего нового не открыл.

— Ты… в своем уме, Васютин⁈ Ладно граната, хотя — какой ладно, это трибунал, но все же! Тут каждая травинка должна быть тебе знакома! Куда они могли запропаститься? Это же невозможно — группа детей, ночью, без света, еды, палаток — они же не птицы, взяли и улетели, куда вздумается? — генерал побагровел и едва сдерживался, чтобы не высказаться еще более жестко.

— У вас уже пропадал человек, товарищ Васютин, — спокойным голосом сказал один из вновь прибывших штатских, — высокий, худой, с овальным вытянутым лицом, на котором выделялись неестественно огромные глаза.

— Да, но…

— И дело было в том же доме, где теперь, насколько мы поняли из доклада, найдены следы школьников.

— Я уже сообщал об этом факте, это случилось, когда частью командовал мой предшественник, полковник Дежнев. Расследование зашло в тупик. Рядовой Моисеев был признан пропавшим без вести, всесоюзный розыск до настоящего времени результатов не принес.

Штатские переглянулись. Безусловно, все это было им известно. И Васютин, в десятый раз пересказывая судьбу Моисеева, не мог понять, для чего они задают эти вопросы.

— Несмотря на то что в доме нашли кроссовок, по-видимому, принадлежавший Шарову, сумку одного из ребят, школьный дневник на имя Дениса Крутова, карту «Зарницы», я склонен полагать, что самих детей там нет. И скорее всего, их там и не было, — сказал Васютин.

— В смысле? — поднял голову генерал. — Как это не было, если вещи нашли⁈ Полковник, ты в своем уме?

— Так точно, товарищ генерал!

— Я же вместе с тобой там был, что значит, не было?

Васютин развел руками. Он понимал, что логически не сможет объяснить или доказать свою мысль.

— Группа детей из семи человек наверняка оставила бы явные следы своего пребывания. Но все, что мы увидели — лишь пыль. Причем она везде — на столе, на полу, подоконниках. Никаких свежих следов, отпечатков ног, рук. Ничего такого, что обычно остается от большой группы детей…

Артемьев пожевал губы. На лбу его пролегла глубокая морщина.

— Извини, полковник, твои выводы антинаучны. Я бы даже сказал, что они противоречат материалистической диалектике, если ты, конечно, изучал основы марксизма-ленинизма в военном училище. А не прогуливал…

— Изучал… — нехотя ответил Васютин.

— Плохо изучал. Твои выводы идут вразрез со всеобщими законами развития действительности, природы и человеческого общества. Ты утверждаешь, что их там не было, но вещи их там. На месте. Понимаешь ты это⁈ Как же они туда попали, если нет следов даже тех, кто мог бы эти вещи туда подбросить?

Васютин переступил с ноги на ногу.

— Товарищ генерал…

— Отставить. Ты уже себе наговорил.

Генерал взглянул на штатских.

— Видите, я вас предупреждал. Эх, Васютин… — вдохнул он. — Как там остальные школьники?

— Спят уже, — ответил полковник. — Вымотались за день.

— А классный руководитель?