Послание из тьмы

– Да, – сказал Клейтон и, кажется, задумался. – Все это очень странно. Мы были там вдвоем, я и этот хлипкий расплывчатый призрак, в тихой комнате, в тихом, пустом доме, в тихом городишке в ночь на пятницу. Не слышно было ни звука, кроме наших голосов да его сопения, когда он размахивал руками. В спальне горели две свечи – одна из них на тумбочке – и только. Иногда та или другая вспыхивали, испуская высокие языки пламени. И тут случилось нечто странное. «Я не могу, – сказал он. – Я никогда…» И вдруг опустился на стульчик в ногах кровати и зарыдал. Господи! Каким же жалким и несчастным он выглядел! «Возьми себя в руки!» – сказал я и попытался похлопать его по спине – и моя чертова рука прошла сквозь него! К тому времени, знаете, я уже порастерял свою гордыню. Странность происходящего захватила меня целиком. Я убрал из него свою руку и не без трепета душевного отошел к тумбочке. «Возьми себя в руки, – повторил я, – и попытайся еще раз». И, чтобы поддержать его, тоже решил попробовать.

– Что? – спросил Сандерсон. – Эти его жесты?

– Да, именно.

– Но как… – начал я, захваченный идеей, которую еще не смог сформулировать.

– Очень интересно, – сказал Сандерсон, уминая пальцем табак в трубке. – Хотите сказать, что этот призрак выдал вам…

– Не побоялся выдать мне все чертово заклинание? Так и есть.

– Ничего подобного, – вмешался Виш. – Он просто не мог. Иначе бы ты исчез вместе с ним.

– Именно так, – подхватил я, потому что в этом и заключалась моя мысль, если бы я выразил ее словами.

– Именно так! – повторил Клейтон, задумчиво уставившись в огонь.

На секунду все умолкли.

– Значит, в конце концов у него получилось? – спросил Сандерсон.

– В конце концов получилось. Я все подбадривал его, и у него получилось – довольно неожиданно. Он пал духом, опять закатил истерику, а потом вдруг резко встал и попросил, чтобы я повторил все движения, – медленно, чтобы он мог рассмотреть. «Уверен, – сказал он, – если я смогу увидеть все сразу, то пойму, что делаю неправильно». Так и вышло. «Понял», – сказал он. «Что ты понял?» – «Понял, – повторил он и раздосадованно объяснил: – Я не могу ничего сделать, пока вы на меня смотрите, – в самом деле не могу, из-за этого у меня и не получалось все время. Я слишком нервничаю, а вы меня отвлекаете». Допустим, это и вправду уважительная причина. Само собой, я не прочь был все разглядеть, но он был упрям как осел, а я вдруг почувствовал, что устал как собака, – до того он меня утомил. «Ладно», – сказал я и отвернулся к зеркалу на дверце шкафа, что стоял возле кровати. И он задвигался – очень быстро. Я пытался повторять за ним, глядя на отражение, чтобы разобраться, в чем загвоздка. Его руки шли по кругу, мелькали так и эдак, и последнее движение было такое, будто стоишь прямо и разводишь руки, – в этой позе, знаете ли, он и застыл. И вдруг пропал! Испарился! Я повернулся к нему – и его не было! Пусто! У меня просто ум за разум заходил, и я был совсем один, только свечи горели. Что вообще случилось? И случилось ли что-нибудь? Или мне привиделся сон? И тут часы, словно решив, что пора сыграть абсурдную финальную ноту, пробили один раз. Бим-бом! Вот так! О шампанском и виски, которое я выпил прежде, и вспоминать не стоило: я остался там мрачный и трезвый, что твой судья. Ну и странно же мне было – просто ужасно странно! Чудно, ей-богу!

С этими словами он стряхнул пепел и закончил:

– Вот и все, что здесь произошло.

– И вы отправились спать? – спросил Эванс.

– А что мне еще оставалось?

Я поймал взгляд Виша. Мы думали посмеяться над услышанным, но было что-то… что-то, быть может, в голосе и поведении Клейтона, что остановило нас.

– Так что насчет этих жестов? – спросил Сандерсон.

– Думаю, что могу повторить их хоть сейчас.

– О-о… – заметил Сандерсон, открыв перочинный нож и извлекая им из трубки остаток табака. – Так почему бы вам не попробовать? – С этими словами он щелчком сложил нож.

– Я как раз собирался, – ответил Клейтон.

– Это не сработает, – вмешался Эванс.

– Но если у вас получится… – начал я.

– Знаете, по-моему, не стоит вам этого делать, – сказал Виш, закинув ногу на ногу.

– Почему?

– Не стоит – и все.

– Но прежде у него не получилось, – сказал Сандерсон, набивая трубку слишком большим количеством табака.

– Все равно, я бы не советовал.

Мы заспорили. Виш утверждал, что для Клейтона повторять эти жесты – все равно что насмехаться над серьезными вещами.

– Но вы же не верите, что… – опять начал я.

Виш взглянул на Клейтона, который снова, погрузившись в свои мысли, таращился на огонь.

– Верю, более чем наполовину как минимум, – ответил он.

– Клейтон, – позвал я, – фантазия ваша просто превосходна. Бóльшая ее часть не плоха и так, но это исчезновение… в него невозможно не поверить. Скажите же, что вы все выдумали!

Он внезапно поднялся на ноги, вышел на середину комнаты и повернулся ко мне. С минуту он будто разглядывал собственные ботинки, затем глубокомысленно уставился на стену напротив. А потом медленно поднял обе руки прямо перед собой и начал…