Послание к коринфянам

Точно разобраться с выражением лица мешает неверный свет экрана, но, кажется, все-таки наши. Крутится лента, как в старом немом кино. Слегка на рапиде этак. И искаженный тухлый голос за кадром говорит: "Мы просим извинений у почтеннейшей публики за вмешательство, но нам кажется, что наш маленький дивертисмент покажется ей интересным. Полная версия программы будет предоставляться по требованию." Максим. Это он умудрился так собственный тембр исказить или в редакторе поработал?

- Выключите это, - говорит мистер Личфилд. Не слышно, но он стоит в столбе света и можно прочесть по губам. Побагровел, надул щеки как карп. Глотает воздух. Оператор пытается извлечь диск - тщетно. А минуту спустя у него уже пропадает всякое желание это делать. Принципы свободы информации. И мелкой личной мстительности операторского состава. В них стрелять сейчас можно - не отключат.

Потому что на огромном экране очень большой мистер Грозный, снятый с близкого расстояния, пытается морально уничтожить постового, который осмелился остановить машину мистера Грозного, да еще и пытается выписать квитанцию штрафа за превышение скорости. Обычное дело, в общем... но мистер Грозный невероятно убедителен, а постового жалко. Молодой такой, несчастный.

- Вы знаете, кто я? А вы проверьте и узнаете!

- Закон для всех один, - отвечает сотрудник полиции.

- Да плевал я на ваш закон! - орет, багровея лицом, Личфилд. - Я на заседание опаздываю! У меня там... а вы тут... Да я вас загоню за полярный круг, вы там будете движение белых медведей регулировать!

"И если вы думаете, что это случайный инцидент, вызванный чрезвычайной ситуацией - вы ошибаетесь. Потому что..."

Драматическая музыка. Тот же самый мистер Личфилд... кажется, в том же самом костюме общается с каким-то архивным клерком. Вообще-то такие вещи должен делать его собственный штат. Но мистер Личфилд, наверное, торопился - или он просто демократ, как Франческо. Медведями клерку не угрожали - но вот та операция, которую Грозный обещал над ним провести за то, что найденные данные не совпали с ожидаемым, была анатомически невозможна и теологически немыслима.

"И если вы думаете, что это монтаж - вы ошибаетесь. Обратите внимание на строку в нижней части экрана. Это - служебные параметры камеры, которая снимала этот инцидент. Оригинал записи находится в центральном статистическом архиве в Орлеане. У службы безопасности архива.

Продолжаем наш концерт."

Бодрая привязчивая музыка. Микшированный рефрен "вы там будете движение белых медведей регулировать!" Негромко, так что сами записи прекрасно слышны, и звук - плоский, грубый, сухой. Настоящий. Контраст с обрамлением сразу ощущается.

"А вот и сама охрана."

- Уволю (стыдливый зуммер)!.. Вас (стыдливый зуммер) и ваших (зуммер) выблядков до седьмого колена никуда, кроме (зуммер) ассенизаторов не возьмут, а вас я (очень долгий, заходящийся в экстазе, зуммер). Мне плевать на ваши (зуммер) правила! Какую, нахрен, - Алваро удивляется избирательности цензуры, - полицию, я вашу полицию...

"Тут мы опускаем завесу стыдливости над этой сценой и о предполагаемой судьбе полиции вам предстоит догадываться самим" - вещает исключительно глумливый голос.

Все понимают, что происходит. Все уже поняли. Даже сам Алваро. Дело не в крике и брани - судя по тому, что он слышал раньше, манеры Грозного и без того всем известны. Дело не в том, что он Бог знает сколько раз оскорблял людей при исполнении и угрожал им своим служебным положением - вот уже следующий ролик пошел. Это нарушение, и серьезное, но - если дело ограничивалось угрозами - то и последствия ограничатся штрафом и служебным взысканием. Дело в том, что кто-то собрал все эти записи - и у комитета безопасности не зазвонил ни один звонок. И в том, что Грозному подменили диск - и этого опять-таки никто не заметил, ни он сам, ни охрана здания. Это - профессиональная непригодность.

Это отставка. Гарантированная. В лучшем случае по собственному желанию. А еще это уверенность всех тех, кто сейчас сидит за телевизорами, что против Грозного выступил какой-то Робин Локсли, лучший друг всех обиженных бедняков. Потому что люди будут соотносить себя с охранником, официанткой и секретаршей, попавшими под высокопоставленный каток, а не с мистером Личфилдом. И людей этих - много.

И посмеяться над толстым шерифом, получившим по заслугам, охотников найдется полным-полно. Хотя в этом - именно в этом - шериф не очень-то и виноват. И сам он угодил под каток куда хуже того постового.

"А сейчас..."

Стук и грохот, справа. Там, где сидит Франческо.

- Хулиганье! - бряк... - Шпана подзаборная! - бряк... - А ну прекрати это безобразие!