Послание к Римлянам

Вместо этого нам следует, подобно Моисею, держаться на расстоянии и снять обувь свою, ибо стоим на святой земле, и даже покрыть лицо свое (Исх. 3:5 и дал.). Или, подобно Иову, положить руку на уста свои и признать, что мы осмеливаемся рассуждать о вещах, которых не понимаем. Отречься и раскаяться в прахе и пепле (Иов 40:4; 42:3, 6). Иов был прав, когда отверг традиционные разглагольствования своих так называемых «утешителей» (Иов 2:7 и дал.). Но ошибка Иова состояла в том, что он осмелился «состязаться» с Всемогущим, «обвинять» Его и даже пытался «поправлять» Его [537].

На этом история не заканчивается. Человеческие существа — это не куски безвольной глины, и в данной истории ярко продемонстрирована на аналогичных примерах опасность таких препирательств. Уподобление людей глиняным сосудам помогает осознать несравнимость нас и Бога.

Однако в библейском учении есть еще одна линия, подтверждающая истину о нашем подобии Богу, ибо мы сотворены по Его образу и все еще сохраняем его в себе со времени грехопадения (хотя и в искаженном варианте) (напр.: Быт. 9:6). Как носители образа Божия, мы рациональны, ответственны, нравственны и духовны; мы способны общаться с Ним, и, устремленные к познанию Его откровений, мы начинаем задавать вопросы и думать Его мыслями. Как следствие — то, что случилось с некоторыми библейскими персонажами, которые пали на лица свои перед Богом, слышали Его повеление встать, чтобы получить от Него полномочия (напр.: Иез. 1:28; 2:1 и дал.; Дан. 10:7 и дал.). Другими словами, есть правильное предстояние в сокрушении перед Богом, которое есть смиренное признание Его безграничного величия, и есть неверное предстояние перед Ним, унижающее нас отрицанием нашего человеческого достоинства и ответственности перед лицом Его.

Возвращаясь к Посланию, следует сказать, что Павел совсем не собирается пресекать искренние вопросы и сам задает их и отвечает на протяжении всей главы и всего Послания. Да, «Павел действительно властно налагает печать на уста, но не на те уста, которые в недоумении и в поиске истины изрекают вопросы, но на те, которые в бунтарстве своем бросают вызов Богу»[538].

В этом отрывке Павел подчеркивает, что как горшечник имеет право формировать глину, превращая ее в сосуды для различного употребления, так и Бог имеет власть поступать по отношению к падшему человечеству как по Своей милости, так и по Своему правосудию, о чем сказано в стихах 10–18. «Бог, утверждаемый здесь в Своей абсолютной суверенности, предстает перед нами не как Творец, но как Учитель нравственности». Нигде не сказано, что Бог имеет право «творить грешные существа для того, чтобы их наказывать», но сказано, что Он имеет право «общаться с грешными творениями по Своему благоволению», либо прощая, либо наказывая их [539].

Во–вторых, Бог желает показать Себя каков Он есть (22–23). Апостол продолжает утверждать, что свобода Божьего волеизъявления в милости к одним и в ожесточении других находится в совершенном согласии с Его справедливостью. Требование позволить Богу быть Богом во всей Его теократической сущности представляется тяжким бременем для некоторых. Однако так должно быть, и выражаться это должно не только подавлением в себе всякого желания спорить с Ним (20–21), но безусловным признанием того, что Его действия всегда пребывают в гармонии с Его природой. Ведь Бог всегда состоятелен Сам в Себе и чужд противоречивости. Он желает быть Самим Собой и желает, чтобы таким Его воспринимали.

Стихи 22 и 23, как образец параллелизма, стимулируют к размышлению на эту тему. Основное слово в обоих — глагол показать, явить. В стихе 22 говорится о явлении Богом Своего гнева и могущества… объектам этого гнева[540], а в стихе 23 говорится о явлении Им богатства славы Своей над сосудами милосердия… НМВ начинает оба стиха с одного вопроса («Что если Бог..? Что если Он..?»), который оставлен без ответов. Но смысл их, несмотря на это, вполне ясен: если Бог поступает в абсолютном соответствии со Своим гневом и милостью, то любые возражения в адрес этой истины становятся невозможными.

Построение обоих этих стихов идентично, однако в содержании их есть некоторые важные различия. Во–первых, сказано, что Бог с великим долготерпением щадил сосуды гнева, вместо того чтобы правосудием Своим настичь беззаконников немедленно. Становится понятным, что Его долготерпение и оттягивание судного часа оставляет грешникам шанс войти в дверь Его милосердия, которая все еще остается открытой. Это с одной стороны. С другой стороны, следует осознать, что Его долготерпение все более усугубляет последствия, делая излияние гнева еще более ужасным в будущем. Так было в ситуации с фараоном, так обстоит дело и сегодня, когда мы ожидаем возвращения Господа (2 Пет. 3:3 и дал.; ср.: Рим. 2:4).