Устал, и сердце меньше мечется. Ещё и крокус не пророс,ещё морковным соком лечится весенний авитаминоз,но стоит в предрассветной панике вообразить грядущий год,где дудка квантовой механики над белокаменной плывёт —легко работать на свободе ей, охватывая наугадопустошающей мелодией кинотеатр и детский сад,игорный дом и дом терпимости, музей, таверну и собор —знать, наступило время вымести отживший мир,постылый сор —и жалко, жалко той скамеечки с подстеленной газетой «Труд»,где мы, целуясь неумеючи, печалились, что не берутни в космонавты, ни в поэты нас, и, обнимаясь без затей,играли в мартовскую преданность нехитрой юности своей —пальто на вате, щука в заводи, льняная ткань,простейший крой —лишь позабытый звездоплаватель кружит над тёмною землёй.
«Один гражданин прям, а другой горбат…»
Один гражданин прям, а другой горбат,один почти Магомет, а другой юрод,но по тому и другому равно скорбят,когда он камнем уходит во глубь океанских вод,и снова, бросая нехитрые взгляды вниз,где ладит охотник перья к концу стрелы,трёхклинным отрядом утки летят в Белиз —их хрупкие кости легки, а глаза круглы.Один не спешит, а другому и звезды – блицтурнирв сорок девять досок, сигарный чад,но зависти нет к двуногим у серых птиц,которые в небе, чтоб силы сберечь, молчат.Когда бы отпала нужда выходить на связь,как вольно бы жил разведчик в чужой стране!И я помолчу, проигрывая, смеясьнад той бесконечной, что больше не снится мне.
«Заснул барсук, вздыхает кочет…»
Заснул барсук, вздыхает кочет,во глубине воздушных рудсреди мерцанья белых точекпланеты синие плывут.А на земле, на плоском блюде,под волчий вой и кошкин мявспят одноразовые люди,тюфяк соломенный примяв.Один не дремлет стенька разин,не пьющий спирта из горла,поскольку свет шарообразени вся вселенная кругла.Тончайший ум, отменный практик,к дворянам он жестокосерд,но в отношении галактикнеукоснительный эксперт.Движимый нравственным закономсквозь жизнь уверенно течёт,в небесное вплывая лоно,как некий древний звездочёт,и шлёт ему святой георгийпривет со страшной высоты,и замирает он в восторге:аз есмь – конечно есть и ты!Храпят бойцы, от ран страдая,луна кровавая встаёт.Цветёт рябина молодаяпо берегам стерляжьих вод.А мы, тоскуя от невроза,не любим ратного трудаи благодарственные слёзылить разучились навсегда.
«…как чернеет на воздухе городском серебро невысокой пробы…»