Читаем Послания полностью

Послания

Бахыт Кенжеев , Григорий Святитель Богослов , Дана Кубрак , Константин Великий , преподобный Федор Студит

Любезный Марк, из сонного Торонтовсего два дня письмо твоё летело.Морозным, ясным утром я, доставиз ящика его, решил на службучуть припоздниться, чтобы прочитатьв кондитерской. Знакомый половоймне улыбнулся, подавая слойкуи крепкий кофий. Местные красоткив бобровых шубах бойко щебетализа столиком соседним, и такимуютом жизнь дышала. Парижанинпускай смеётся – в целом Новом Светенет города милей для либеральных,ленивых жизнелюбцев вроде нас стобою, Марк. Как жаль, что ветерстранствийпогнал тебя на запад, в цитадельохотников, купцов, аристократовсомнительных, чей громкий титул тольков Торонто и берут на веру. Впрочем,в провинции карьеру сделать легче.Ты начал скромно. Но учти, привратник —первейший друг дворецкому, а тот,не сомневаюсь, вскоре убедится,что ты не так-то прост. Доложит графу,ты станешь управляющим, а может,и лучше. В министерстве я навёлкое-какие справки. Гордый графне чужд торговли, даже вхож в правленьеКомпании Гудзонова залива,а та как раз ведёт переговорыс посольством русским (кажется, в Оттаве)о тульских ружьях, ворвани и обуральском чугуне. Вот тут-то, милый,и выйдешь ты на сцену – эмигрантиз тех краёв, ещё не позабывшийни языка, ни азиатских нравовотечества. Сумей же доказать,что ты и впрямь в привратницкой каморкеслучайно оказался, что когда-товорочал миллионами, что ныне,когда социалисты поумнелии зверем не кидаются на прежнихроссийских граждан, ты послужишь веройи правдою любимой королеве…У нас мороз. Страдаю инфлюэнцей.Чай с мёдом пью, стараюсь обойтисьбез доктора – боюсь кровопусканий.Супруга сбилась с ног – мальчишка тожехворает, бедный. Как твоё потомство?Уже и зубки режутся, должно быть?Забавны мне превратности Фортуны!Давно ли в Петербурге, белой ночью,стояли мы над царственной Невоюнедалеко от Биржи, и давно литы, честный маклер в чёрном сюртуке,читая телеграммы, ликовал,потом бледнел, потом, трезвея, тут жеспешил распорядиться о продажето киевских, то астраханских акций?Мой славный друг, в торонтской глухоманилюбой талант заметнее. Ты молоди несгибаем. Отпрыск твой растётмолочным братом юного виконта.Лет через пять, когда переберёшьсяобратно в Монреаль и заведёшьоткрытый дом в Вестмаунте, явлюськ тебе на бал – и за бокалом брютауговорю, ей-богу, учредитьстипендию писателям российским.