Посланник

— Так в карауле я, товарищ старший лейтенант.

— В каком карауле, сегодня же Травкин в наряде?

— Так… Луговой поменял, вроде бы чего-то съел Травкин, отравился, в санчасть его увезли.

— Иваненко, у тебя кто командир — я или Луговой, как ты мог без приказа в караул заступить, охренел что ли совсем?

— Так Луговой сказал, что вы приказали.

— Сказал, сказал… У самого-то башка должна быть. Ладно, приду — разберусь.

— Товарищ старший лейтенант, я че звоню-то.

— Ну, что тебе, Иваненко, еще, сказал же — приду, разберусь.

— Так я тут подполковника одного задержал, а он шумит, права качает.

— Кто такой?

— Говорит, что подполковник Брунов, ответственный по управлению ФСБ.

— Хорошо, пусть у тебя до моего приезда побудет. Нет документов — нет разговора, правильно, что задержал. Все, Иваненко, не задерживай, не звони больше.

— Товарищ старший лейтенант…

— Ну что, Иваненко, что еще?

— Так у него документы в порядке.

— Почему задержал тогда?

— Так Луговой приказал всех задерживать.

Прапорщик слышал, как матерится в трубку ротный.

— Иваненко, свалился ты на мою голову, ответственный по управлению во время дежурства выше солнца, тем более Лугового. Отпусти немедленно и извинись, моли Бога, чтобы погоны он тебе не оторвал. А лучше бы оторвал, — уже добавил про себя последнее ротный.

Иваненко положил трубку, повернулся к Брунову.

— Извините товарищ подполковник, ошибка вышла.

— Про ошибку потом, докладывай, как ночь прошла?

— Так мы всем нарядом недавно заступили, минут за десять до вашего приезда.

— А старый наряд где?

— Луговой сказал, что съели что-то, отравились, в санчасть их всех увезли.

— Ты сам лично их видел?

— Нет, товарищ подполковник, не видел. Луговой позвонил, я своих бойцов поднял Он попросил не афишировать, всякое бывает, зачем поваров под монастырь подводить, если ничего серьезного нет. Промоют кишки ребятам — часа через два назад вернуться.

— А самолет, большой самолет, Антей, стоял здесь?

— Вчера грузился, завтра, вернее уже сегодня в одиннадцать улететь должен был.

— И где он, до одиннадцати еще четыре часа?

— Нету, улетел, значит, раньше. Я когда заступил в караул, видел, как он взлетал.

— А еще что ты видел, кто, кроме Лугового, в караулке или рядом находился?

— Никого не было, товарищ подполковник, один Луговой был. Правда машина, видел, как отошла.

— Что за машина?

— Не знаю, только уходящие габаритные огни заметил, темно было. Но по звуку вроде бы ГАЗ-66 был. Луговой сказал, что как раз бойцы в санчасть поехали.

— Эх, Иваненко, Иваненко, наворотил ты дров… Соедини меня срочно с ротным.

— Ругаться будет старший лейтенант…

— Ничего, ты соедини, разговаривать я сам буду.

Прапорщик пожал плечами, неохотно подошел к телефону, набрал номер.

— Как ротного зовут?

— Степанов Андрей Васильевич, старший лейтенант.

Голос в трубке ответил.

— Андрей Васильевич? Это подполковник Брунов, ответственный по управлению ФСБ. Слушай меня внимательно, Андрей Васильевич, надо немедленно, мгновенно поднять роту, оцепить весь периметр аэродрома, чтобы никто не вошел и не вышел. Все пропуска на вход-выход отменяются независимо от должностей и званий. Особо это касается полковника Лугового. Это приказ, старший лейтенант. Поднимайте роту, тихо поднимайте, никому не докладывая, ставьте бойцам задачу и ко мне сюда, в караулку.

— Но что случилось, товарищ подполковник, вы же сами понимаете, что приказ по телефону неустановленным лицом…

— Понимаю, старлей, понимаю. Нет времени на разговоры и объяснения. У тебя личный состав всего караула пропал с боевого поста, это не шутки. Поднимай роту, ставь задачу и ко мне.

— Извините, товарищ подполковник, караул в санчасти…

— В жопу ты себе эту санчасть засунь, в жопу. — Сорвался на крик Брунов. — Мертвы все. Приказываю поднять роту, оцепить аэродром, самому прибыть ко мне. Понятно?

— Есть товарищ…

Брунов бросил трубку, не дослушав. "Все у нас через жопу — так никто ничего не понимает", — ругался подполковник.

Он понимал, что блефует и нет уверенности в смерти солдат, одни предположения. Но в данной ситуации лучше перебдеть.

— Иваненко, — окликнул он прапорщика.

— Слушаю, товарищ подполковник.

— Сколько времени до санчасти добираться?

— На машине минут пятнадцать, товарищ подполковник, пешком часа три, чуть меньше.

— Слушай боевой приказ, прапорщик, берешь мою машину и дуй в санчасть. Разузнай там о ребятах, перед местными особистами не светись, не показывайся. Мне нужно знать одно — живы они или нет. Сразу же мне на сотовый позвонишь, вот номер. — Брунов записал на листочке и протянул его прапорщику. — Хоть умри, но узнай и отзвонись. Понятно?

— Так точно, понятно товарищ подполковник.

— Выполняй.

— Есть выполнять.

Иваненко выскочил из караулки.

Очень важен был доклад прапорщика о солдатах, очень важен. Брунов пока еще о случившемся никому не докладывал, ждал результата. Пятнадцать минут он подождать мог, прикидывал пока план действий. Время не тянулось, оно элементарно стояло. Если солдаты мертвы — надо возвращать самолет назад, на это полномочий у него не было.