Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

Сергей открыл ее. Титульного листа не было. Перебросив несколько страниц, он зацепился за слово «лабиринт». «Одним из элементов информационного лабиринта является и озоновый слой. Точнее то, что нынешние ученые называют им, и который, как они считают, играет некую защитную роль для планеты. Здесь существует несколько гипотез, еще более запутанных, чем в истории об островах. Как уже было сказано, его называют по-разному, кто лабиринтом, кто слоем, а если рассматривать с точки зрения индуизма, то, возможно, это некое сосуществование вселенских душ. Этот слой — лишь один из множества элементов огромного лабиринта, содержащего информацию о том, что было, есть и будет, о том, что думает, думал или будет думать любой член нашего человеческого сообщества, возможно, и не только человеческого. Лишь некоторые — избранные, могут благодаря приобретенным или врожденным качествам своего мозга приобщиться к нему. Обычно это право даруется лишь бессмертным. Но изредка, по какой-либо прихоти Бога, на мгновение или для данной цепи перерождений, даруется оно и смертному. Подключившись к слою, вы можете узнать, что и в каком месте происходит, происходило или будет происходить. Эти люди несут ответственность за все происходящее. Многие из власть имущих заигрывали с ними, привечали при дворах, делали их своими предсказателями, иногда пытались и уничтожить. Но последнее никогда не шло злым силам на пользу».

— Я слышал, что озоновый слой исчезает над полюсами.

— Не понял, — поднял глаза на Сашку Николаев.

— Ну, ты только что читал всем вслух свой текст.

— Да, — Сергей закрыл книгу, — озоновый слой. Так над полюсами он и не нужен. Большая часть растительного и животного мира расположена в более низких широтах планеты. Кстати, ты знаешь, что здесь раньше находилось?

— Конечно, — рассмеялся Иванов, — можешь спросить любого мальчишку в этом районе. Комитетчики любили здесь слегка оттянуться. Кстати, знаешь, что КГБ и ЦК Латвии уже не существует. Демократы захватили их архивы. Прибалтийские республики провозгласили независимость, и теперь мы движемся к капитализму.

— Я еще в семьдесят восьмом году шутил, что у нас в стране была высшая стадия монополистического капитализма, где в образе монополиста выступало само государство. И вообще сколько раз всем говорить, чтобы оставили меня со своей политикой в покое.

— Хорошо, хорошо, вся информация стерта. Давай, лучше выпьем.

— Мальчики, можно я к вам подсяду?

На лице Иванова заиграла неотразимая улыбка. Он вскинул руку в приглашающем жесте, обращаясь к остановившейся перед столиком молодой дамочке:

— В чем дело? Мы тебя давно ждали. О женщина, источник вдохновенья, позволь припасть к твоей руке, — и поцеловал кончики ее пальцев. Сергей почему-то подумал о том, когда она в последний раз их мыла.

Глава VI. Москва. Россия (Год 199?) Сценарий

Крутой детектив в стиле российских политических галлюцинаций

Сергей лежал на диване и проклинал все подряд: гласность, перестройку, продажных депутатов и прочих, кто, по его мнению, развалил и разворовывает «некогда крупнейшую империю, сумевшую до конца восьмидесятых годов двадцатого века сохранить свои колонии», — последнее он прочитал в одном из старых западных путеводителей по СССР. Настроение его было понятно. Вчера, после трех месяцев бесполезных хождений в сберкассу, он наконец получил свой гонорар и, раздав долги, решил устроить себе небольшой праздник, но, потратив на хождения по магазинам почти целый день, он так и не смог из-за сумасшедших цен купить чего-нибудь путного пожрать. С отчаяния он приобрел в какой-то кооперативной лавчонке пачку пельменей и бутылку дрянного французского коньяка, угрохав на нее почти весь остаток гонорара, и сегодня мучился от жуткой головной боли.

Опять зазвонил телефон. Сергей знал, что ему звонить некому, все его старые приятели занялись бизнесом и им не было никакого дела до перебивающегося с воды на хлеб и живущего случайными заработками литератора. Телефон трезвонил сегодня, не переставая, с самого утра. Сергей чертыхнулся, сполз на карачках с кровати и поднял трубку. Короткие гудки. Проклятье!

Он сел на пол возле телефона, прислонившись к качающейся книжной полке, и решил подождать следующего звонка.

На полу, рядом с ножкой стула, валялась старая, уже пожелтевшая вырезка из газеты. Сергей поднял ее и прочел: