Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

— Это некий абсолют, высшая объективная реальность, в котором все возникает, существует и прекращает существование, где содержится информация обо всем и в котором не действуют привычные для нас временные и причинно-следственные связи. Он связывает все, что было, есть и будет когда-либо создано, и недоступен, как атман или брахман, словесному описанию, поэтому часто характеризуется негативно, случайным набором отрицательных определений или сочетанием противоположных признаков. В его бесконечности можно сгинуть в одно мгновение или, наоборот, возродиться. Здесь мы возвращаемая к постижению майя. Кстати, борхесовские новеллы, на которые ви ссылались, тоже являются попыткой объяснить или представить на уровне человеческого сознания сущность всего того, о чем я сейчас вам говорил. Но нельзя за час или в небольшом рассказе пересказать всю многовековую историю развития индуизма. Мне кажется, в вашем случае все дело сводится к тому, что ви потеряли свое время. Помните, что говорит китаист Альбер немецкому разведчику Ю Цуну: «Сад пересекающихся тропок» — это недоконченный, но и не искаженный образ мира, каким его видел Цюй Пэн. В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую, головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен. И эта канва времен, которые сближаются, ветвятся, перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются, заключает в себе все мыслимые возможности. В большинстве этих времен мы с вами не существуем; в каких-то существуете ви, а я — нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба. В одном из них, когда счастливый случай выпал мне, ви явились в мой дом; в другом — ви, проходя по саду, нашли меня мертвым; в третьем — я произношу эти слова, но сам я — мираж, призрак.

— Вы хотите сказать, что рядом могут сосуществовать совершенно другие времена. Где-то не существует меня или вас, а в каком-то из миров люди действительно живут в мире и согласии и нет вот этих баррикад на улицах?

— Молодой человек, я всего лишь пересказал вам то, о чем прочел в книгах и древних рукописях. Чтобы поверить в это или отвергнуть, у вас есть один простейший способ, зайти в ЗАГС и попросить выдать повторное свидетельство о рождении.

— Не понял, причем здесь мое свидетельство о рождении?

Зайдите, но только не совершайте никаких необдуманных действий. Воспримите это как нечто уже свершившееся. Вас ждут и не такие открытия. Я сам, после того как выбрался из концентрационного лагеря, испытал этот шок. Просто надо понять, что на уровне отдельной человеческой личности изменения настолько незначительны, что многие их просто не замечают. Миров, которые нас окружают, огромное многообразие, тем более что многие из них отличаются всего лишь на какое-то мгновение, возможно; на долю секунды от того, где мы сейчас находимся.

— Вы хотите сказать…

— Все, все, извините, мне надо делать укол, и сейчас придет медсестра. Не хотелось бы, чтобы она ругалась, застав меня не в постели. Возможно, я для этого и создан в ее больном воображении, чтобы устраивать мне периодически головомойки. Я и так слишком много вам наговорил, а остальное попробуйте прочесть о майя сами. Вот, возьмите эту книгу, — Франц Иосифович безошибочно вытащил ее из груды каких-то рукописей и протянул Николаеву, — возможно, она поможет вам в чем-то разобраться. Здесь есть кое-что и о лабиринте. Но, в любом случае, вам надо привыкнуть к тому, что необязательно рассматривать какой-либо опубликованный текст как конечную истину. В него могут вкрасться опечатки, возникнуть искажения при переводе или переписи. Это относится и к священным текстам, точнее к тому, что ими называют.

— Большое спасибо за помощь, — Сергей встал со своего импровизированного стула, — извините, что вытащил вас из постели. Поправляйтесь. До свидания!

По дороге домой Николаев решил заглянуть в Управление внутренних дел. У центрального входа стоял бронетранспортер и несколько вооруженных автоматами охранников. Сергей сказал, что ему надо в отдел кадров, и его пропустили. Первое, что бросилось в коридоре в глаза, это большая вереница портретов погибших на своем посту милиционеров. Еще два года назад она была намного меньше. Николаев прошелся по коридору, внимательно вглядываясь в лица. Портрет Сокова был во втором ряду. Год рождения — 1960-й, погиб в 1989-м. Судя по уже изрядно запылившейся рамочке и засиженному мухами стеклу, портрет висел здесь уже не меньше года. Все точно, Эдмундас Казимирович, как всегда, оказался прав. Делать здесь было больше нечего, и не было никакого смысла заходить к кадровику. Николаев вышел из здания управления, сел в скверике и закурил.