Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

«Кажется, у кого-то есть серьезное желание убрать меня. Похоже, я вышел на след. Становится „жарко-жарко“, как в той детской игре».

По дороге к Ольге Сергей зашел в привокзальный буфет. Приключение с кирпичом в подъезде и чай с печеньем у заведующей почему-то напомнило ему, что сегодня он еще не обедал. Он заказал себе двойную порцию пельменей и кофе. Рядом с ним за стойкой пристроились два забулдыги. Один из них вытащил из кармана бутылку крепленого вина и разлил его по стаканам. Оглянувшись по сторонам, он подмигнул своему товарищу и громко спросил:

— Сколько времени, мы не опоздаем на поезд?

Тот закатал рукав и громко, хорошо поставленным голосом, что говорило о принадлежности его некогда к артистическому миру, сказал:

— Ого! Без пятнадцати семь, московский сейчас отходит.

Посетители, зашедшие перекусить перед дальней дорогой, услышав это сообщение, побросали только что заказанные блюда, схватили свои чемоданы, баулы и бросились к выходу.

Николаев взглянул на часы, которые, в отличии от обладающего артистическим даром пьяницы, у него были, и рассмеялся. До отхода московского поезда оставалось еще минут сорок. Старый, как мир, трюк, им любили пользоваться студенты во времена его учебы в институте, когда не хватало денег до стипендии.

Пьянчужки, не обращая никакого внимания на Сергея и буфетчицу, начали собирать по столам тарелки с закуской, выбирая еще не тронутые посетителями.

— Сергей, есть хочешь? — крикнула Ольга из кухни.

— Нет, я зашел по дороге в пельменную.

— Ну вот, а я тебе борщ сварила.

— Завтра съедим, — Сергей сел на низенькую табуретку в прихожей, вытянул ноги и, прислонив голову к стене, закрыл глаза. — Говорят, что борщ и щи, чем больше стоят, тем вкусней.

— Знаешь, я обнаружила в книге, что ты купил, библиотечный штамп. Она из центральной библиотеки. Ты рядом работаешь, отнеси им, а то они, наверное, уже ищут ее.

— Хорошо, положи на тумбочку в прихожей, чтобы я завтра не забыл. Извини, я сегодня здорово устал и хочу пораньше завалиться спать…

Николаев приподнял соперника, и вдруг острая боль, как вспышка молнии, пронзила затылок. Зал поплыл перед глазами. Он отпустил противника и, схватившись за голову, рухнул на жесткие маты. Все провалилось в темноту. Неизвестно, сколько длилось беспамятство, — мгновение или вечность, но боль наконец отпустила. Он открыл глаза и увидел свое отражение в большой зеркальной стене спортивного зала. Оно лежало совершенно неподвижно, без кровинки в лице и с закрытыми глазами. Кто-то наклонился над ним. Сергей приподнялся и с ужасом заметил, что его отражение продолжает лежать. Он вскочил и кинулся к зеркальной стене. Холодная и гладкая преграда встала на его пути. Николаев бросился на нее всей грудью один раз, другой, третий.

— Пустите меня туда! — молотя кулаками по прозрачному препятствию, закричал он, но не услышал своего голоса.

Склонившийся над неподвижным телом человек оглянулся, и на его лице появилось выражение ужаса.

— Закройте зеркало! — закричал он.

Кто-то задернул шторы. Спортивный зал исчез, и Сергей очутился в кромешной темноте.

Он начал шарить по скользкой стене. Выключатель! Щелчок, и пятнадцативаттная лампочка осветила ванную комнату.

Николаев с удивлением взглянул на свое бледное отражение в зеркале над умывальником.

«Как трясутся руки», — подумал он и засунул голову под струю воды.

Холодная вода его немного успокоила. Сергей закрыл кран и утерся полотенцем. Еле заметная полоска света пробивалась из-под двери спальни. Сергей открыл дверь и в удивлении остановился. На одной половине двуспальной кровати лежала Ольга, а на другой, спиной к двери, сидел какой-то человек.

«Где я его уже видел?» — мелькнуло в голове у Николаева, и он спросил:

— Эй, вы кто?

Мужчина молча встал, шагнул к зеркалу, на котором был нарисован красный круг, и исчез, оставив на полированной поверхности кровавый отпечаток ладони. Тоненькая алая струйка заскользила вниз, когда она достигла нижней кромки, зеркало вдруг треснуло и покрылось сетью мелких трещин.

Сергей бросился к лежащей в постели девушке. Она была холодна, как лед, а на ее шее краснела свежая ранка.

— Ольга! — закричал он и начал трясти бездыханное тело.

— Да проснись же ты, сколько можно спать!

Николаев открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Ольгу.

 — Вставай, соня, сколько можно тебя будить? На работу опоздаешь.

— Ага, — кивнул головой Сергей. Переход от сна к реальности был настолько быстр, что он все еще никак не мог прийти в себя.

— Что ты смотришь на меня? Уже без пятнадцати восемь.

— Кошмар какой-то приснился, — он дотронулся до обнаженного плеча Ольги, как бы желая убедиться, что она опять ему не снится.

— Сергей, прекрати,  — девушка оттолкнула его руку. — Если ты можешь себе позволить опоздать на работу, то у меня такой возможности нет. Быстро поднимайся. Слышишь, уже чайник засвистел.

Утром первым делом Николаев направился к экспертам.