Посланники тени

Через минуту стараний Истинный Хозяин леса уже вонзался зубами в сырое, теплое, еще трепещущее сердце. По лицу стекали красные дорожки, капали с пальцев, но зверочеловек не обращал внимания. Только вспоминал, как десятки лет назад еще жарил мясо, печень и сердце на огне, пользовался спичками, солью.

Как давно это было?

Сначала кончилась соль, потом спички, а к людям возвращаться не хотелось. Не хотелось даже на короткий миг. Просто в одни момент осознал, что ничего от людей больше ему не требуется. Раньше охотился с ружьем, потом с луком, как предки. А когда осознал, что в беге не уступает зверю, оставил лишь нож. Раньше боролся со зверьем рогатинами, потом первый раз схлестнулся с медведем врукопашную и… победил. Как и сегодня.

Единственное, что оставил от прошлого, — это кусок заточенной стали и умение шить одежду. Ногтями потрошить зверей неудобно, а острое железо подходит для этого лучше всего.

После сердца настала очередь печени. Хозяин вонзился зубами в сочную нежную мякоть. Только после этой небольшой трапезы притупился голод, и он немного осоловелым взглядом обвел поляну. Тушу медведя пришлось подтащить к дереву, прикопать. Сейчас есть не хочется, да и медвежье мясо пока слишком сладкое, а вот через пару дней устроит себе праздник, наестся про запас, будет копить жир, отъедаться. Хоть и протухнет немного. Не чистое оно. Но в том и весь смысл для зверочеловека.

Тушку кабанчика Николай без видимых усилий подхватил на плечо и размеренным шагом поспешил вдоль зарослей кустарника к себе домой — в зимнюю берлогу. Зимовку бывший человек соорудил в первые годы добровольного отшельничества в лесной глуши. Сюда ушел от людских забот, когда отошел к предкам последний близкий человек — мать. Первое время пытался оставаться среди людей, недаром слыл лучшим охотником среди всех ближайших весей, но не мог убивать ради продажи, только ради прокорма. Когда охотился в лесу, поймал себя на том, что не может убивать не в равных условиях. Когда же стал охотиться голыми руками, люди начали коситься… Пришлось уйти.

Первые пять лет еще чувствовал себя человеком, мог вернуться, если бы захотел, но причины не видел. Лес с каждым днем открывал новые тайны, давал силы, да такие, что не всякий зверь мог оспорить его право жизни в лесу. А за следующие пять лет понял, что уже и не человек вроде, да и имя потонуло в трясине памяти, как лишняя загвоздка. Лес принял его как родного, как первых людей, что жили без отрыва от природы. Силы росли с каждым днем. Хозяин леса понимал, что становится зверем, но ничего менять не собирался. Никакой больше зверь не был в силах противостоять ему в новом обличии.

Людей Николай стал сторониться, избегать, забираясь все дальше в глушь тайги. В один из дней перед ним в глуши лесной возникло странное существо. Николай сразу понял, что рогатый человек и не человек вовсе. Красная кожа его была неестественно загорелой, глаза горели чернотой. Он представился Аргону и предложил до конца породниться с лесом. Николай был не против. Годы брали свое и он не мог постоянно быть умней волчьей стаи или бегать быстрее лося.

Дух леса или сам демон протянул ему флягу и сказал:

— Испив это, станешь зверем. Равным тебе не будет ни в лесу, ни за его пределами. Годы твои отступят.

Николай принял флягу, понюхал дурно пахнущее зелье и сморщился.

— Меда не предлагаю, — протянул Аргону. — Но уже с первым глотком сменишь облик и имя.

— Имя?

Демон кивнул и исчез. Николай повертел в руках флягу, прислушался к звукам леса и одним залпом осушил ее всю. Затем упал без сил. Очнулся с косматой головой и долго смотрел на лапы, которые стали вместо рук. Он почувствовал тысячи оттенков запаха. Ветер принес то, что не могло рассказать зрение за километры вокруг. Вдруг осознал, что способен понимать язык зверей и птиц. Вскоре не сильно удивился, что способен не только понять, но и ответить…так, чтобы поняли.

Бывший человек принял законы леса, став самым лютым зверем. Его охотничьих угодий десятилетиями избегали любые хищники от волков до тигров. Лишь единичные смельчаки, толкаемые голодом, вроде медведя, забредали в район его обитания. Но обратно не возвращались. Ведь Хозяин леса никому не прощал ошибок.

Тушка кабанчика заняла место на широком камне у землянки. Хозяин собирался было начать трапезу, как вдруг обостренный слух уловил вдалеке отзвуки выстрелов. Верхняя губа непроизвольно задралась, обнажая клык. Хищная ухмылка стала оскалом.

Люди забрели на его тропы! Богат сегодня день на улов.