Посланники Великого Альмы (Книга 1)

Течение Топажоса было заметно быстрее, чем у медлительной Амазонки. Поэтому гребцы направляли баркас вдоль берега, где оно было не так стремительно. Не забывали они и об исследовании реки относительно судоходства; даже у берегов глубина была порядочная. Конечно, галионы при попутном ветре смогут подняться сюда, хотя будут restreando la ansla por el suelo — идти очень мелко.

Если бы умы испанцев, отправившихся на разведку, не были замутнены жаждой наживы, они бы заметили, какое великолепие разнообразной природы их окружает. Это были поистине райские места — эскуриал[29] матери-природы, если говорить их языком.

Лесные чащи чередовались с живописными полянами, глядя на которые, терялось ощущение тропической местности; лишь заросли кустарника да одиноко стоящие пальмы "слоновая кость" в окружении десятков видов орхидей, все ещё говорили о тропиках. Но прогалины снова сменялись бамбуковыми зарослями, те — кокосовыми и финиковыми пальмами, огромными узловатыми гингко, прямыми, как стрелы, кедрами. От благоухания цветов, над которыми жужжали пчелы, казалось, стояло ароматное марево, а над низко свисавшими ветвями, согбенными под тяжестью плодов, порхали стаи пестрых птиц. Вопли обезьяньего народа, царившего над зеленым естественным сводом, образованным сплетением ветвей и лиан, вносили свою лепту в безграничие этого девственного и неповторимого мира.

Так было в светлое время суток. А вот ночью…

Ночью в джунглях было страшно. Деревья казались сплошной стеной, через которую не мог пробиться лунный свет, и лишь на самом верху причудливым узором виднелось звездное небо. То тут, то там подрагивающие от страха глаза видели в черных провалах кустов на фоне стены леса входы в какие-то пещеры. Ночь не выдавала ни звука, ни шороха и от этого была ещё страшней. Казалось, неведомые силы затаились, чтобы сообща броситься на непрошеных гостей и пожрать их. Изредка отчаянный вопль обреченного на гибель животного заставлял вздрагивать и учащенно биться железные кастильские сердца.

Ночь в тропиках по продолжительности приблизительно равна дню, и после завтрака, сопровождаемого возбужденными, немного нервными разговорами, поход возобновлялся.

Ленивая, темноватая, но прозрачная река своим тугим течением словно препятствовала вторжению иноземцев, старалась не пустить их на порог тайны, так ревностно ею охраняемой. Но упрямые и сильные руки продолжали равномерно опускать весла в воду, продвигая баркас все ближе и ближе к конечной цели.

2

По пути к водопаду, чей отдаленный шум был услышан на девятнадцатый день пути чутким ухом Тепосо, которого включили в состав экспедиции для объяснения с альмаеками, конкистадорам встретилось четыре поселения индейцев. Жители первых трех деревень в ужасе бросились бежать, увидев, что к ним приближаются четырехногие чудовища с двумя головами. Так что испанцы даже не сумели их как следует разглядеть. Но вот на подступах к "воде, падающей в воду", жило весьма храброе племя.

Кавалькаду встретил нарастающий рокот барабанов, а к баркасу устремились не менее тридцати пирог с индейцами. Решительные воины были вооружены луками и дротиками. Испанцев это, правда, мало встревожило, тем более что развернуться где было.

Спокойный Раул Кортес, восседавший на гнедом жеребце, поднял того на дыбы и, обнажив обоюдоострый меч, первым ринулся в атаку, Прикрываясь от стрел легким щитом, он почти надвое рассек ближайшего к нему индейца. За ним последовал другой, третий…

Индейцы поначалу опешили, но потом, с безнадежной решимостью, бросились вперед, сделав вторую и последнюю ошибку, идентичную первой: показали свою храбрость в сочетании с воинскими навыками перед гордыми и не менее смелыми кастильцами. За десять минут жестокой схватки они потеряли около пятидесяти человек из двух сотен нападавших. А маленький отряд Раула Кортеса продолжал смертоносной косой валить "дерзких и непокорных".

Битва на реке была выиграна вообще без усилий. Диего де Аран подпустил пироги на расстояние выстрела из арбалета, но стрелять из них не спешил. Для начала рявкнули два десятка ружей, и когда нападавшие с перекошенными от страха лицами побросали весла, забыв о цели своей вылазки, — вот тогда безжалостные короткие стрелы просвистели в воздухе, освобождая тугую тетиву для очередного выстрела. Почти каждая стрела нашла свою цель. И по воде мимо баркаса поплыли пустые пироги, пироги с убитыми и просто трупы с торчащими в них древками, словно в насмешку украшенными красивым оперением, которое в жуткой гармонии сочеталось с перьями в черных волосах индейских воинов.

Баркас мягко ткнулся в травянистый берег, и двадцать пять солдат присоединились к конникам Раула Кортеса. Скоро испанцы уже перешагивали через убитых, расчищая путь острыми клинками. Вот уже смолкла так надоевшая им дробь барабанов; двое трясущихся, но мужественно исполнивших свой долг барабанщиков разделили участь своих собратьев.