После

Когда он касается кончиками пальцев моей голой кожи, я вздрагиваю. Он извиняется, поспешно расстегивая платье, и оно падает на пол. Я снимаю туфли и обнаруживаю, что бетонный пол просто ледяной. Подбегаю к шкафу, достаю самую теплую пижаму, которую могу найти.

– Позволь дать тебе кое-что, – говорит он, подходя к шкафу и доставая толстовку с капюшоном.

– Спасибо, – улыбаюсь я.

Не знаю, за что я так люблю одежду Хардина, но то, что я ее ношу, делает нас ближе. Я никогда не носила одежду Ноя, кроме одного раза, когда позаимствовала в кемпинге его футболку. Хардину, кажется, тоже нравится, что я ношу его одежду. Он жадно смотрит, как я надеваю его футболку. Замечаю, как он усиленно пытается распустить узел галстука, и прихожу на помошь. Он молча смотрит, как я стягиваю с его шеи узкий галстук и откладываю в сторону, хватаю пару огромных толстых фиолетовых носков, которые мама купила мне на прошлое Рождество. Тут меня осеняет, что до Рождества – всего три недели. Неужели мама не хочет, чтобы я приехала домой, как раньше? – удивляюсь я. Я не была дома с тех пор, как уехала в колледж.

– Что это? – хихикает Хардин, указывая на носки, доходящие мне до колен.

– Носки. Шерстяные носки, если точно. – Я не реагирую на подколку.

– Прикольно, – дразнит он, переодеваясь в тренировочные штаны и футболку.

Когда мы возвращаемся в гостиную, квартира уже немного нагревается. Хардин включает телевизор и ложится на диван, прижимая меня к груди и заворачивая в ворох одеял.

– Что ты собираешься делать на Рождество? – нервно спрашиваю я.

Не знаю, почему я стесняюсь спросить об этом, раз мы уже живем вместе.

– Что ж, я собирался подождать, чтобы улеглись события этой безумной недели, но раз уж ты спросила… – Он улыбается, и на его лице то же беспокойство, что и у меня. – Я собираюсь на праздники поехать домой и хотел бы, чтобы ты отправилась со мной.

– Домой? – пищу я.

– Да, в Англию… к маме. – Он робко добавляет: – Если не хочешь, можешь не ехать. Я понимаю, хватает и того, что ты переехала ко мне.

– Не то чтобы я не хочу, просто… я не знаю…

Предложение поехать с Хардином в другую страну меня волнует и пугает. Я даже никогда не покидала штат.

– Ты не обязана отвечать сразу, но поторопись с ответом, хорошо? Я собираюсь лететь двадцатого, – поясняет он.

– Сразу после дня моего рождения.

Он резко приподнимается.

– Твой день рождения? Почему ты не сказала, что он так скоро?

Я слегка пожимаю плечами.

– Не знаю. Как-то не подумала. Я не придаю дню рождения большого значения. Мама всегда устраивала праздники, нечто грандиозное, но не в последние несколько лет.

– Что бы ты хотела сделать на день рождения?

– Ничего. Может, мы сходим поужинать? – Я не хочу устраивать ничего особенного.

– Ужин… даже не знаю, – дразнит он. – Чересчур экстравагантно, тебе не кажется? – Я хихикаю, и он целует меня в лоб.

Я заставляю его посмотреть очередной эпизод «Милых обманщиц», и мы довольно быстро засыпаем на диване.

Просыпаюсь среди ночи вся мокрая от пота. Оторвавшись от Хардина, я стаскиваю футболку и иду понизить температуру. Мое внимание привлекает светящийся экранчик телефона. Я поднимаю его со стола и провожу пальцем по экрану. Три новых сообщения.

Положи телефон, Тесса.

У меня нет никаких оснований рыться в его телефоне, это глупо. Кладу трубку на место и возвращаюсь к дивану, и тут меня останавливает вибрация: новое сообщение.

Только одно. Я посмотрю только одно. Это же не паранойя, верно? Я знаю, глупо читать его сообщения, но не могу остановиться.

«Перезвони мне, козел», – говорится в сообщении. В верхней части экрана высвечивается имя Джейса.

Да, глупо вышло. Это ничего мне не дает, и теперь я чувствую себя виноватой, что рылась в его телефоне, и к тому же психом… но почему Джейс пишет Хардину?

– Тесса? – хрипит Хардин.

Я подпрыгиваю от неожиданности, телефон выскальзывает у меня из рук и с треском падает на пол.

– Что это? Что ты делаешь? – спрашивает он в полумраке, пробиваемом только свечением экрана телевизора.

– Звонил твой телефон… я его взяла… – наполовину вру я и наклоняюсь к полу, чтобы поднять телефон. По экрану идет сетка трещин. – И разбила экран, – добавляю я.

Он устало стонет:.

– Возвращайся в постель.

Кладу телефон и ложусь на диван рядом с ним. Но еще долго не могу заснуть.

На следующее утро я просыпаюсь от того, что Хардин пытается из-под меня выползти. Откидываюсь на спинку дивана, позволяя ему подняться, и первым делом он хватает телефон. Надеюсь, он не слишком злится на меня за разбитый экран: не будь я так любопытна, этого бы не произошло. Я с трудом поднимаюсь с дивана и иду ставить кофе. Вспоминаю о предложении Хардина поехать с ним в Англию. Мы, такие молодые, уже далеко продвинулись в отношениях. К тому же я хотела бы познакомиться с матерью Хардина и посмотреть Англию.

– Задумалась? – прерывает мои размышления Хардин, входящий на кухню.

– Ну, вроде того, – смеюсь я.

– О чем?

– О Рождестве.

– И что именно? Не можешь выбрать, какой подарок хочешь?