После армии

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА заходит в комнату и видит стоящий прямо под люстрой табурет. На табурете стоит ИЛЬЯ, голову он просунул в петлю от подтяжек, которые привязаны к люстре.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(сразу перестав голосить) Сынок, ты что, лампочку вкручиваешь?

ИЛЬЯ: Нет, мама, удавиться хочу.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Илюша!

ИЛЬЯ: Не подходи, а то я прыгну.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Господи, Боже мой! (диким голосом) Отец! Отец!

В комнату вбегает ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сволочь старая, посмотри, до чего ты ребенка довел!

ИЛЬЯ: Папа, ты не в чем не виноват.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я ж ему сама эти подтяжки купила.

ИЛЬЯ: И ты, мама, ни в чем не виновата. Это мое личное дело. Лучше выйдите, а то мне придется у вас на глазах...

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Илья, эта девушка - это просто увлечение. Мне стыдно и я никуда не ухожу, ты слышишь?

ИЛЬЯ: Мне все равно, выйдите, я вас прошу.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(ОТЦУ) Выйди, слышишь чего тебе сказали! (ИЛЬЕ) Сынок, если ты не из-за него расстраиваешься, тогда, может быть, из-за института театрального, что не поступил?

ИЛЬЯ молчит. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА говорит и одновременно медленно крадется к табуретке.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Так это дело поправимое. У меня одна женщина лечится, так она жена ректора кинематографического института. Я ей скажу, она тебя мигом устроит. Слезай, Илюша, слезай, пожалуйста.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА уже подобралась к сыну, но ИЛЬЯ резко качается на табуретке и мать пятится назад.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Не надо, сына.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Я эту табуретку знаю. У нее ножка сломана. На изоленте держится.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сына, не делай этого. Мы же помрем от горя. Ты у нас только одно сокровище и есть. А какой же ты был маленький, когда родился, крохотный, слабенький, недоношенный, ушки лопоухие. Я тебе их пластырем приклеивала, чтоб нормально росли. Как же я тогда была рада, что ты появился, как рада.

ИЛЬЯ:(резко) Выйдите, последний раз прошу!

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Царица Небесная!

Внезапно слышится дверной звонок. Отец и Мать не реагируют на него. Звонок повторяется. Никто не двигается с места. Еще один звонок.

ИЛЬЯ: Вы не слышите, что ли? Идите, откройте.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(ОТЦУ) Иди открой.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ кивает и бежит открывать. На пороге стоит ВОВКА.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Вова, там с Илюшей беда!

ВОВКА: Ну это для него нормально.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Такая беда даже для него ненормально.

ВОВА быстро идет в комнату, ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ следует за ним. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА замечает ВОВУ.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вовочка, он повеситься хочет. Я зашла, а он уже с петлей на шее. Ты его образумь, Вовочка, а то он меня не слушает. Господи, горе-то какое!

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: У табуретки этой одна ножка сломана. В любой момент может развалиться табуретка-то.

ИЛЬЯ:(кричит по слогам) Ту-ба-рет-ка! Ту-ба-рет-ка! Почему меня, интересно, никто не поправляет?!

ВОВКА: Илья, тебя беспокоит твой лучший друг Владимир. Я тут недавно погорячился, ты уж меня извини. Не знал, что ты поймешь все так буквально.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(ВОВКЕ) Это значит ты во всем виноват.

ВОВКА: Ни в чем я не виноват. Просто вспылил, хлопнул дверью, но тут же одумался и вернулся попросить прощения.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ну так проси.

ВОВКА: Так я прошу. Он же не слезает. (ИЛЬЕ) Извини меня, пожалуйста, я был не прав.

ИЛЬЯ на табурете не реагирует.

ВОВКА: Нет, здесь другая причина.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Какая?!

ВОВКА: Есть одна барышня.

ИЛЬЯ, со скрипом, сильно покачнулся на табурете.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ой, упадет.

ВОВКА: Не упадет. Вы ее знаете. Алена. Со мной однажды сюда приходила. Хорошая девушка, очень хорошая, правда, ветреная.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вова, короче!

ВОВКА: Ну что, влюбился он в нее. Она ему дала шанс, а он этот шанс прошляпил. Потом, насколько я знаю, звонил ей, а она его игнорировала в довольно грубых выражениях.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Давай позвоним ей, Вовочка.

ВОВКА: Можно.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Эдик.

ИЛЬЯ: Не надо.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ возвращается с телефоном, отдает его ВОВКЕ. Тот снимает трубку.

ВОВКА: Черт, номер забыл!

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вспоминай, Вовочка, вспоминай.

ВОВКА: Ага!

ВОВКА набирает номер.

ВОВКА:(в трубку) Алло? Алена. Привет, это отверженный. Да, Вова. Ты что делаешь? Человек из-за тебя в петлю за.лез. Илья. Натурально. Обмотался подтяжками и вешаться хочет. Говорит, не любишь ты его, трубку все время бросаешь. Да. На тебя вся надежда, и поласковее будь с ним.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ моментально ставит стул рядом с табуретом, на котором стоит ИЛЬЯ. ВОВКА с телефоном в руке забирается на этот стул и приставляет трубку к уху ИЛЬИ. Тот вертит головой.

ИЛЬЯ: Не хочу.

ВОВКА: Это невежливо. Дама ждет.

ИЛЬЯ:(в трубку) Алло. Да я. (слушает) Правда? (слушает) Серьезно? (слушает) А мне плевать! (долго слушает) Не верю тебе. (слушает, неожиданно расплывается в улыбке) Когда? (слушает) Где? (слушает)Приду.

ВОВКА: Любовь сильнее смерти.

ИЛЬЯ:(в трубку) ...А гвоздики любишь? (слушает) Ладно. Пока.

ИЛЬЯ кладет трубку. ВОВКА с телефоном сходит со стула.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Илюшенька, слезай, пожалуйста.

ИЛЬЯ: Хорошо, мама.